— Настоящий убийца задержан! — отрезал Наполеонов.

Часа через полтора Шура, видя, что Мирослава сегодня явно не расположена к нему, уехал домой.

— Поздно уже, — проговорил Морис, — оставайся ночевать.

— Не останусь, — проворчал Наполеонов, — опасаюсь за свою жизнь.

— За что опасаешься? — удивился Миндаугас.

— За жизнь! Со Славки станется, подкрадется ночью и придушит!

— За что?!

— За плохую следственную работу!

— А если за это, — не смог сдержаться от иронии Морис, — тогда тебе виднее.

— И ты туда же? — укорил друга Шура.

— Просто, может, тебе стоит взглянуть на дело с другой стороны?

— Уеду я от вас! — ответил Шура. — Недобрые вы!

И он, выйдя из дома, сел в свою «Ладу Калину» и умчался в город.

Дома он невольно разбудил уже уснувшую мать.

Встревоженная Софья Марковна принялась расспрашивать сына:

— Ты чего приехал, Шурочка?

— Я что, не имею права домой приехать? — вспылил Наполеонов. — Мне что, в гостинице теперь ночевать или в своем рабочем кабинете?

— У тебя неприятности? — заботливо спросила мать и погладила его, как в детстве, по макушке.

— Целый ворох! — признался сын.

— Ужинать будешь?

— Нет, я поел.

— Тогда ложись, — мать снова ласково погладила рыжевато-русый ежик сыновних волос, — утро вечера мудренее.

— Только мне сказок народных до полного счастья не хватает, — проворчал сын.

— Это сы´ночка не сказки, это народная мудрость, я тебе сейчас чая ромашкового заварю.

— Не хочу! — Он быстро скрылся в своей комнате и плотно закрыл за собой дверь.

Софья Марковна вздохнула, пошла на кухню и заварила ромашковый чай для себя.

Мирослава тоже долго не могла заснуть, она ворочалась с боку на бок. Уже хотела выйти в сад…

Но передумала, подхватила кота под мышку и пошла к Морису. Она тихонько постучала.

— Да, — прозвучал его голос.

— Можно? — Она приоткрыла дверь и увидела, что на прикроватной тумбочке горит ночник.

Мирослава опустила на пол кота, который сразу запрыгнул на постель.

— Ты не спишь? — спросила Волгина.

— Нет, читаю.

— Я тоже не могу заснуть, а читать не хочется.

— Бывает…

— Как ты думаешь, может, Фалалеев не собирался возвращаться к жене?

— Все свидетели утверждают, что собирался.

— Может, он передумал?

— Навряд ли…

— И все же, если предположить…

— Ему некуда было деваться, — прервал он ее, — Максименкова была с Басаргиным. И все говорит о том, что он человек серьезный.

— Может, Фалалеев надеялся?

— Ну, допустим, — решил согласиться Морис.

— Тогда все сходится.

— Что сходится?

— Что его убила не Маргарита.

— А кто?

— Не знаю, но предполагаю.

— Если вам не дает покоя свидетельство бабы Лизы о том, что Анна куда-то уходила ночью в тот день, то…

— Баба Лиза объелась огурцов, и это ей привиделось? — усмехнулась Мирослава.

— Нет, конечно. Но она могла ошибиться. Или это ей просто приснилось.

— Не похожа Елизавета Ивановна на выжившую из ума старуху.

— Не похожа, — согласился Морис, — но в жизни всякое бывает…

— Например?

— Анне могло не спаться, как нам сегодня с вами, и она могла выйти во двор погулять.

— Отправиться в наше время гулять ночью?

— Ранним утром…

— Большинство женщин в наше время не рискнут предпринять ночную прогулку, даже вооружившись автоматом.