На улице за окном слышен шум. Наверное, лисы.

Она берет из пачки следующее сочинение. Бена Адамса. Патрис подозревает, что Бен ни строчки не прочел из «Чувства и чувствительности». А вместо книги посмотрел фильм — раз даже назвал Элинор Дэшвуд Эммой Томпсон. Промахнулся, мой мальчик. Господи, так она никогда не закончит!

Она берет следующее сочинение, когда в дверь стучат. Еще один взгляд на часы. Время позднее.

Патрис понимает, что лучше не открывать. Но вдруг это соседке что-то понадобилось? К тому же она готова на все, лишь бы отвлечься от работы.

Прямо с бокалом в руке Патрис идет к двери. Донна сто раз говорила ей повесить цепочку, установить глазок. «Никогда не открывай дверь незнакомым, мама!» Она что, маленькой ее считает? К старости Патрис обзаведется и цепочкой, и глазком. А пока ей еще нет пятидесяти, и она не собирается ничего бояться в собственном доме. Очень мило, что Донна о ней заботится, но Патрис и сама справится, спасибо большое. Стоило бы и Донне позвонить. Она что-то загрустила. «Значит, позвоню Крису, а потом своей девочке. Или девочке сначала?»

Поставив бокал с вином на столик в прихожей, Патрис проверяет прическу и одобрительно кивает себе. Кто бы ни оказался за дверью, выглядеть нужно на все сто.

Опять стучат, уже немножко настойчивее. Ладно-ладно. Патрис щелкает замком и отворяет дверь.

И застывает, разинув рот, забыв о непроверенных сочинениях, о вине и о прическе.

Это не соседка. Патрис не успевает ничего понять.

— Слушай, — с порога начинает Крис. В руках у него цветы, на щеке — слезинка. — Понимаю, что поздно, но это срочно. Я должен сразу сказать. Я тебя люблю. Извини, если это глупо.

Патрис ищет слова для ответа. Как хорошо, что она проверила прическу. Что сказала бы на это Джейн Остин?

— Пустишь? — спрашивает Крис.

— Да, дорогой мой. Да, входи, — говорит она. Берет бокал со столика и за руку тянет Криса в комнату.

Все будет замечательно.

— Просто решила зайти прибраться, — говорит Джойс. — Поработаю пылесосом, малость полиролью. К вашим вещичкам и близко не подойду.

— Спасибо, Джойс, — прихлебывая чай, отвечает Ибрагим. — Жаль, что я вчера пропустил все веселье.

— Вы не волнуйтесь, я все расскажу.

— Рон бушует, что все пропустил, — добавляет Ибрагим. — Особенно с Шивон.

— Рону не помешало бы поумерить пыл, — замечает Джойс, стирая пыль со столика. — А вы как себя чувствуете? В себе?

Ибрагим откидывается на спинку кресла. Со слабой улыбкой пожимает плечами.

Джойс, не отрываясь от работы, кивает.

— Мне сегодня нужна ваша помощь.

— Извините, Джойс, не смогу. Сегодня никак.

— Вы же еще не знаете, о чем я попрошу.

— Как же не знаю? — смеется Ибрагим. — Сегодня первый спокойный день за последние недели. Хотите, чтобы я подвез вас до собачьего приюта? Забрать собаку?

— Ну да, мне хотелось бы. Может, допьете чай и поедем? Приятная поездка.

— Боюсь, что нет.

— Не думаете же вы, что я приму отказ? — удивляется Джойс. — Мы ведь давно знакомы.

Ибрагим, наклонившись в кресле, ставит чашку на низкий столик.

— Джойс, посмотрите на меня.

Джойс откладывает тряпку для пыли и смотрит.