– Просто великолепно, – отвечал он, прислонившись спиной к двери, скрестив руки на груди и внимательно меня разглядывая. – Мне кажется, она удивилась, узнав о нашей женитьбе.

– Великолепно, – повторила я и глубоко вздохнула.

Подняв глаза, я обнаружила, что Джейми смотрит на меня с усмешкой.

– Тебя почему-то беспокоит эта девчоночка? – спросил он не без иронии. – Она для тебя ничего не значит… и для меня тоже, – добавил он.

– Ах, не значит? Она не захотела бы – или не могла бы выйти за тебя замуж. А ты должен был взять кого-то в жены и взял меня, благо случай подвернулся. Я не вправе упрекать тебя за это, но я…

Он в два прыжка пересек комнату и схватил меня за руки, не дав договорить. Одним пальцем поднял мою голову за подбородок.

– Клэр, – заговорил он ровном голосом, – в свое время я скажу тебе, почему я на тебе женился… или не скажу. Я просил тебя быть честной со мной. Как я честен с тобой. В том числе и сейчас. Эта девушка может претендовать лишь на мою учтивость, не больше.

Он надавил пальцем на мой подбородок.

– Но такое право у нее есть, и я его уважаю.

Он ослабил нажим и чуть-чуть потрепал подбородок.

– Ты слушаешь меня, англичаночка?

– Да, я слушаю! – Я высвободилась и возмущенно потерла свой злосчастный подбородок. – Я уверена, что ты был с ней чрезвычайно учтив. Но в следующий раз задергивай занавески алькова, потому что я больше не хочу этого видеть.

Медно-рыжие брови взлетели вверх, а лицо покраснело.

– Ты подозреваешь, что я веду с тобой нечестную игру? – недоверчиво спросил он. – Мы вернулись в замок меньше часа назад, я весь покрылся потом и пылью за два дня в седле, устал до того, что у меня дрожат колени, а ты считаешь, что я прямиком отправился обольщать шестнадцатилетнюю девочку?

Он ошеломленно покачал головой.

– Не могу понять, то ли ты хочешь сделать комплимент моим мужским способностям, англичаночка, то ли порицаешь мою нравственность, но ни то ни другое меня сейчас не волнует. Мурта предупреждал меня, что женщины нелогичны, но Господи Иисусе!

Он взъерошил волосы своей огромной рукой, и они встали дыбом.

– Я совсем не думала, что ты отправился ее обольщать, – сказала я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно спокойнее. – Я всего-навсего имею в виду…

Тут мне пришло в голову, что Фрэнк умел улаживать подобные проблемы куда изящнее, чем это собиралась сделать я, да я к тому же еще злилась.

– Я просто хочу сказать, – начала я снова, – что ты женился на мне по своим причинам, и эти причины, разумеется, твое личное дело, – поспешила добавить я, – и у меня нет к тебе никаких претензий. Ты совершенно свободен вести себя, как тебе нравится. Если у тебя… словом, если есть какая-то привязанность где-то… то я не стану тебе мешать, – косноязычно закончила я свою речь.

Щеки у меня горели, и уши тоже. Подняв глаза, я увидела, что и у него уши горят, да и весь он покраснел, начиная от шеи и выше. Даже глаза его, покрасневшие от недосыпания, казалось, слегка пламенели.

– Нет претензий ко мне! – воскликнул он. – А как ты думаешь, милочка, что такое венчание и обеты? Просто разговоры в церкви?