Алексей помрачнел:

— Народец!.. Ни один грузчик не прячется, только они. И ведь военные тоже. Неужели оставляют корабли на божью милость?

— Постой, постой, — Арсентьев подался к обносу. — Никак и наш с ними? Вот негодяй!

По пристани, вместе с поотставшей группой иностранцев, чуть припадая на раненую ногу, мчался Иглин. В расстегнутом бушлате, в сдвинутой на затылок мичманке, с красным от возбуждения лицом, он спешил изо всех сил. Но едва иностранцы свернули к убежищу, как Петр отделился от них и в том же стремительном темпе понесся к судну, взбежал по трапу на палубу и дальше, на полубак, к своему орудию.

— А ну, шевелись, которые жить хотят! — донесся оттуда зычный голос кочегара.

Симаков ничего не сказал, только крякнул от удовлетворения и бросил насмешливый взгляд на помполита. Маркевич понял его и спросил у Даниила:

— Неужели ты думал, что Иглин способен поступить иначе?

Он не стал дожидаться ответа, услышав внизу, на пристани, чей-то зовущий голос:

— Хэллоу, кептайн, хау ду ю ду?

И когда Маркевич взглянул туда — радостное:

— Алекс! Гуд дэй, мистер Алекс. Хау ду ю ду?

— Ричард, дорогой! — Алексей тоже узнал Уиллера и приветливо помахал рукой. — Вы очень спешите в убежище?

— Зачем? — американец расхохотался. — Если Гитлер успел написать на своей бомбе мое имя, она все равно найдет меня. Нельзя ли укрыться от такой бомбы на вашем судне?

И не ожидая приглашения, поднялся на палубу, потом на мостик:

— Здравствуйте, Алекс, здравствуйте все, господа, я очень рад вас видеть! О, и суровый чиф-инженер здесь. Здравствуйте, мистер Симакофф!

Что будешь делать? В городе и на рейде объявлена воздушная тревога, с минуты на минуту могут появиться немецкие бомбардировщики. А капитан вынужден занимать разговорами так некстати явившегося гостя…

— Здравствуйте, Дик, — пожал Маркевич руку, протянутую американцем, — рад вас видеть. Быть может, пройдете ко мне в каюту?

— Разве я мешаю? — без обиды удивился Ричард.

Алексей кивнул:

— К сожалению, да. — И поясняя, шутливо добавил: — Гитлер еще не успел написать на одной из своих бомб название нашего судна, и вы можете спокойно покурить внизу.

— А там найдется еще сто-нибудь, кроме сигарет?

Но Маркевич уже не слушал его: из-за сопок вырвались и умчались на запад три звена истребителей. Еще минута, и в той стороне, на подступах к городу, послышалась торопливая дробь их пулеметов, которой тут же начали вторить зенитки на берегу, а вслед за ними и скорострельные пушки советских кораблей. Только на союзнических миноносцах и крейсере у причалов не слышно было ни звука, точно там вымерло все. «Так и есть, — с горечью подумал Алексей, — сбежали в убежище. Им-то какое дело? Город не их, а наш…»

Он оглянулся через плечо: как относился к этому Дик, что он думает о своих? Но Уиллера на мостике уже не было.

Отбой дали так же внезапно, как и объявили тревогу, и вокруг опять стало тихо. Видно было, как с полубака, чему-то смеясь, спускается Иглин и Арсентьев. Петр что-то рассказывал, тыча рукой на запад, где недавно вспыхнул и сразу погас воздушный бой, а потом сложил пальцы в кукиш и широким взмахом ткнул его в ту сторону: