– Вы знали этого русского?!

– О да, имел несчастье, – Остен-Сакен пожал плечами. – Одна из лучших ищеек генерала Суворова, что руководит Тайной экспедицией Сената. Много наших агентов задержал, а некоторых собственноручно убил. Покойный Георг тоже имел к нему счеты, и жаждал убить этого Ивана. Но сам получил от него смертельный укол!

Прусский офицер, аристократ… и один из шпионов старого Фрица, говорил все также безмятежно, будто не было вчера отчаянной схватки, в которой он потерял в одночасье всех своих людей.

Удивительный человек!

Да и она сама испытывала странную двойственность – еще неделю назад Екатерина Алексеевна без всякого волнения подписала бы приказ арестовать или убить прусского подсыла, но ведь именно барон ее спас от людей Василия Ивановича. А зная тяжелый характер и суровость старшего Суворова, можно было не сомневаться в собственной участи.

Вчера всемогущая царица на престоле, перед которой склоняли спины вельможи, а ныне беспомощная беглянка, затравленная всемогущими врагами! Таковы превратности судьбы!

Только бы встретится с сыном, которого она раньше не любила, и в лучшем случае была равнодушна к нему. Но сейчас Павел ее единственная надежда и опора – ведь он полноправный герцог Голштинский по праву крови, а она, как вдовствующая герцогиня, может быть при нем регентом, до совершеннолетия являться правительницей.

И пусть эта земля не идет ни в какое сравнение с огромной Российской империей, но это достаточно крупное государство Священной Римской империи. Большие города, масса населения, своя армия, пусть и небольшая – однако покойный супруг Петр Федорович имел в рядах голштинской гвардии почти три тысячи человек. А это достаточная сила, чтобы уберечь их двоих от расправы, которую им уготовил Иоанн Антонович, это исчадие, что вырвалось из темницы на свободу.

Так что, как только она доберется до Киля, то постарается приложить все силы и умения, чтобы стать достойной правительницей, и всячески укрепить Голштинию. Возможности для этого есть, и не малые. А главное, будет поддержка от прусского короля Фридриха и часть тех денег, которые она ему передала. Екатерина Алексеевна отчаянно надеялась, что скуповатый «дядюшка Фриц» вернет если не половину, то хотя бы треть, что составит внушительную сумму в восемь миллионов полновесных талеров, а не обесцененных «эфраимок».

Территорию, которую она раньше рассматривала как предмет торга с Данией, не желая, чтобы сын Павел Петрович имел в священной Римской империи владения ей, как русской императрице не подвластные, можно увеличить, причем весьма значительно.

В первую очередь за счет ганзейского города Любек, а также присоединения одноименного епископства – там владыкой был родной дядя супруга, у которого есть все права стать шведским королем. А еще есть другой богатый ганзейский город – Гамбург, что уже недвусмысленно изъявил желание войти в Голштинию, если ему будут оставлены древние права и вольности. А это дает возможность создать флот и всячески вредить датчанам на море. Раньше Ганза могла спокойно сформировать несколько внушительных эскадр, что могли ввести в трепет любое королевство, хоть Шведское, хоть Датское, а также Бранденбург с Польшей.