— Я так по тебе скучал, — пробормотал он.

Затем меня поразил звук, услышать который мне хотелось меньше всего в жизни.

Этот ужасный, кошмарный шепот.

Сколько раз я слышала его, причем не только в ту ужасную ночь: он тысячи раз звучал в моей голове, независимо от того, спала я или бодрствовала. Я бы узнала его где угодно. И как бы мне ни хотелось, забыть этот шепот я никак не могла.

А сейчас кошмар усугублялся еще и тем, что шепчущий голос исходил не откуда-то из эфира, как обычно. Он звучал прямо здесь. В зале суда. Он принадлежал человеку, находившемуся максимум в десяти футах от того места, где я стояла.

Я вся напряглась. Бен слегка отстранился.

— Что случилось? — спросил он.

Я не знала, что ему ответить. Мой рот словно парализовало. Какой-то мужчина шепотом отчаянно ругал Эми Кайе. Я так и уставилась на него, стиснув Бена изо всех сил.

Потом я увидела глаза этого человека, и даже малейшие мои сомнения рассеялись. Его глаза, которые я никогда не смогу забыть: так часто они вставали перед моим внутренним взором.

Чарующие серо-голубые глаза, во взгляде которых можно просто потеряться.

Глаза того же цвета, что и у моего сына.

Внезапно меня осенил ответ на вопрос, который с самого начала беспокоил меня: почему именно Алекс? Зачем было затевать всю эту катавасию, чтобы украсть именно этого ребенка, когда вокруг было множество детей, усыновить которых было значительно проще?

Кто мог бы ценить Алекса превыше любого другого ребенка?

Теперь ответ стал очевиден.

Человек, который изнасиловал меня.

Биологический отец Алекса.

— Слушай, с тобой все в порядке? — спрашивал Бен. Мне повезло, что он поддерживал меня. Иначе я бы просто рухнула.

Тот мужчина уже выходил из зала. Эми Кайе следовала за ним. Похоже, они о чем-то поспорили. И он явно был чем-то рассержен.

Пока не стало слишком поздно, я заставила себя двигаться. Я протянула руку к мистеру Ханиуэллу, который спокойно упаковывал свои вещи в потрепанный портфель, и дернула его за рукав.

— Этот человек, — сказала я. — Который сейчас выходит из зала. Кто он?

Мистер Ханиуэлл неторопливо повернулся и посмотрел на мужчину, который уже находился в дверях, расположенных в задней части зала суда.

— Ах, это? — сказал он, словно ему в голову пришла какая-то запоздалая мысль. — Это Аарон Дэнсби. Он адвокат Содружества. Я почему-то так и думал, что его заинтересует это дело. Обычно так и бывает, когда вокруг крутятся журналисты.

Ну конечно. Мне было знакомо это имя, я встречала его в газетах. А вот лица его я никогда не видела.

Но разве во всем этом не было смысла? Я ведь всегда считала, что напавший на меня человек был каким-то выродком, бродягой, асоциальным элементом, балансирующим на грани общественного порядка.

Аарон Дэнсби не подходил под такие критерии. Он был родом из хорошей семьи, члены которой в течение нескольких поколений были весьма уважаемыми гражданами округа Огаста. И он был не просто адвокатом: он был именно тем адвокатом, который нес ответственность за организацию судебных преследований в округе.

Неужели он так долго вел свою игру? Родился он, можно сказать, в самом сердце властных кругов, его с младых ногтей приобщали к специфике действий, принятых в сфере закона и порядка. А потом, когда он занял свой нынешний пост, то смог управлять приоритетами любого следствия, манипулировать доказательствами и оставаться на шаг впереди всех, кто мог хоть в чем-то его заподозрить.