Выходит, все эти годы я смотрела и не видела. Мне вспомнились те сотни раз, когда мы оставались наедине, выпивали вместе, смотрели фильмы, да что угодно. И он никогда не лез руками туда, где находилась запретная территория.

Похоже, он решил сделать это дистанционно.

Телевизионный экран в углу моргнул, затем потемнел. Потом на нем появилось изображение нашей детской.

— Когда было снято это видео?

— Пятого марта в 1:07 ночи, — сказал Маркус.

— Откуда вам это известно?

— На записи отмечено время, — ответил Маркус.

Около двадцати секунд ничего не происходило. Съемки, как и было сказано, велись с полки, где обитал мистер Снуггс, он же плюшевый медведь. Затем Ричард Кодури — шрам через всю голову и прочее — вошел в комнату. При нем была сумка.

Он расстегнул на ней молнию и достал картонную коробку, которую быстро спрятал в шкафу.

— Судья, я уверен, что вы узнаете Ричарда Кодури, осведомителя Содружества по этому делу, — сказал мистер Ханиуэлл. — Эта коробка — доказательство защиты номер семь.

— Да, мистер Ханиуэлл, благодарю вас.

Из той же сумки Кодури извлек небольшую стремянку и поставил ее посреди комнаты. Он вытащил отвертку и не без ловкости снял крышку вентиляционного отверстия. Потом поставил ее на пол.

— Хорошо, — сказал мистер Ханиуэлл, продолжая комментировать. — А сейчас появятся доказательства от имени Содружества, с первого по шестое.

Кодури вновь полез в сумку и достал оттуда шесть пластиковых пакетов с белым порошком и рулончик клейкой ленты. Затем поднялся по стремянке и стал приклеивать в вентиляционной отдушине пакет за пакетом, отрывая куски скотча от рулона.

В зале суда воцарилось молчание. Я взглянула на Эми Кайе. Ее лицо было едва не белее того кокаина.

Когда Кодури закончил с пакетами, он вернул крышку вентиляции на место. Последнее, что он сделал — вскрыл небольшую упаковку, в которой, совершенно очевидно, тоже находился кокаин. Немного порошка он высыпал в кроватку Алекса, остаток же осторожно распределил на промежутке между своим большим и указательным пальцем.

Он шумно вдохнул, а затем встал посреди комнаты, наслаждаясь кайфом от бродящего в его крови наркотика.

Я не могла усидеть на месте: до того мне хотелось продемонстрировать это видео представителям социальных служб.

Кодури вышел из комнаты, причем его сумка практически опустела. Затем экран почернел.

В зале никто не двигался. Никто не произносил ни единого слова. Мистер Ханиуэлл тоже молчал, словно давая всем возможность как следует понять, что дело Содружества против Баррик только что перевернулось с ног на голову.

Наконец он продолжил:

— Для протокола, мистер Питерсон: во сколько закончилась эта съемка?

— В час четырнадцать.

— Благодарю вас. А когда вы узнали о том, что была сделана эта запись?

— В тот самый день, когда она и была отснята.

— Вы сообщали о ней миссис Баррик?

— Нет, — сдавленным голосом сказал Маркус.

— Почему же нет?

Похоже было, что Маркус вот-вот сорвется.

— Я понимал, что нашей дружбе конец, если она узнает о камере.

— А после ее ареста вы сообщали ей об этом?

— Нет.

— Почему?

— По той же причине.