Все, чего я сейчас хотела, — вернуть моего сына.

Я взглянула на мистера Ханиуэлла. Если бы в тот момент я выпалила: «Аарон Дэнсби — тот, кто изнасиловал меня» — то наверняка даже адвокат, который только что помог спасти мою жизнь, счел бы, что я либо пьяна, либо под кайфом, либо и то, и другое. Аарон Дэнсби был политиком, не говоря уже о том, что он занимал пост главы правоохранительных органов округа Огаста.

Нет. Сначала мне нужны были доказательства.

И я знала, что, по иронии судьбы, у меня есть очень простой способ их добыть. Все, что мне нужно было сделать, это отправиться в дом Дэнсби. Если Алекс находится там, каких еще доказательств можно желать?

Одна фотография Дэнсби или его жены с Алексом на руках докажет все.

Я дождалась, пока оформили мое освобождение из региональной тюрьмы Мидл-Ривер, и только потом, по дороге домой, рассказала Бену то, о чем мне стало известно.

Даже Бен, всегда такой невозмутимый, был шокирован. Но как только он переварил услышанное, то сразу согласился, что я рассуждаю логично.

Запнулся он только над возможным порядком наших действий.

«Как, — спросил он, — мы сможем получить общую связную картину?» Ведь все, что у нас было, — это фотографии, снятые на телефоны, которые даже нельзя было толком увеличить.

Я пыталась найти решение вплоть до того момента, пока мы не миновали дом Бобби Рэя с торчащей рядом табличкой «Улэбнитись» и всем остальным.

— Думаешь, Бобби Рэй сможет помочь? — спросила я.

— А что, вроде неплохая идея, — ответил он.

Тедди и Венди ждали нас на подъездной дорожке: они уже успели украсить входную дверь плакатом с надписью «Добро пожаловать домой, Мелани!»

Я поблагодарила их за этот милый поступок, а потом рассказала о том, что нам предстоит сделать. Ни у одного из них не было приличной камеры; тогда я попросила их поискать в сети адрес Дэнсби. Мы с Беном спустились по подъездной дорожке к трейлеру Бобби Рэя и постучали в парадную дверь.

— Привет, — сказал он, увидев меня. — Что, нагнула их?

— Вот именно. Спасибо тебе за помощь. Если бы не ты, мне пришлось бы долго гнить в тюрьме.

— Да ладно, не парься. Не зря же у меня на футболке надпись «Связался со мной — значит, связался со всей стоянкой трейлеров», — ухмыляясь, сказал Бобби Рэй. — Могу даже одолжить тебе свой, разве что на нем болтается флаг, который ты недолюбливаешь.

— Спасибо, — сказала я. — Вообще-то мне нужно кое-что другое, если ты не возражаешь.

И я рассказала ему обо всем, что хотела сделать. Когда я закончила, он сказал:

— Да не вопрос. Есть у меня камера с таким увеличением, что вы просто упадете. Правда, придется повозиться, чтобы отцепить ее с кронштейна. Но потом я готов к любому рок-н-роллу.

— Отлично, — сказал Бен. — И еще кое-что, если ты не против.

— А то. Ну, выкладывай.

— Есть у тебя ствол, который ты мог бы нам одолжить?

Я едва смогла поверить в то, что подобные слова исходят из уст моего мужа-пацифиста. Бен всегда презирал оружие. И постоянно твердил, что контроль над его приобретением должен быть всемерно усилен, ведь столько афроамериканцев использовали оружие, чтобы устраивать разборки друг с другом по всей Америке.