Она губки влажные облизывает, на член, качающийся перед ее глазами, смотрит.
– Что мне делать?
– Для начала помой его хорошо.
Она тянет к нему руки, но я их поднимаю над головой.
– Языком, Оль.
Глава 38
Я впитываю в себя ее невинный образ. Покрасневшие яблочки щек, дрожащие губы. А то, как она капли с них язычком слизывает, мне хочется запечатлеть и поставить в рамочку.
В моей жизни было столько минетов, что не сосчитать, но еще никогда меня не вело только от того, как девочка на коленях смотрит. Опускает длинные ресницы, вытаскивает язычок и касается кончика. Осторожно, почти бережно.
– Смелее, малыш, – одной рукой за стену держусь, второй щечку ее глажу. Черт, как она хороша. Всегда. Но сейчас особенно. Как послушная школьница, прилежно изучающая материал. Сосочки торчат, и я касаюсь одного, чуть сжимаю между пальцев. Олька вздрагивает, ресницы поднимает, ведет языком влажную дорожку вдоль всего ствола. Вниз… Там замирает, словно не зная, что делать. А я сам вздрагиваю. Руки в кулаки сжимаю. Сдерживаю грязные желания. Еле держусь, от того, чтобы просто не запихнуть в сладкий ротик хер по самое горло. Смотреть, как опухшие от поцелуев губы обхватывают ствол, сжимают его… Но приходится терпеть, выть от того, как горят яйца от прохладного язычка, который послушно водит вдоль вен взбухших.
Она отстраняется, сама уже задыхаясь. Облизывает взглядом мое тело, поднимает руки и царапает каменный торс, с ума сводит.
Мы стыкуемся взглядами и плавимся, но женщинам нельзя думать, они начинают думать не о том. Вот и сейчас. Вместо того, чтобы в рот взять, она хмурится. Парадоксально.
– Игнат, а все-таки… Что изменилось…
– Оль. Если честно, я сегодня так заебался, что хочется серьезные разговоры отложить на завтра. Это, – показываю на свой вставший член, – может подождать.
Вру конечно, кончить хочется так, что сдохнуть можно. Но, если она не готова…
– Стой, – она не дает мне отвернуться, хватает рукой. Плотным кольцом. Почти до боли. – Я хочу сделать это. Я думала об этом, но давай сначала поговорим… Пожалуйста…
Она лукаво прикрывает глаза. Боится. Но гораздо сильнее боится того, что я снова и снова буду откладывать разговор.
Пиздец, конечно. Еще никогда я не соглашался на вынос мозга ради минета.
– Окей, малыш, но после разговора ты не просто сделаешь минет, я выебу тебя в рот, так же, как ты мне выебешь мозг, поняла.
Она кусает щеку и кивает с улыбкой, очевидно, еще не понимая, на что соглашается. Я тут же поднимаю ее с колен.
– Пошли, а то я скоро размокну.
– И повязку надо мокрую заменить, – улыбается эта камикадзе. Набрасывает полотенце, бежит в кабинет за аптечкой. Возвращается, когда я сажусь на кровать, и, поджимая колени, вся такая довольная, меняет повязку.
– Может в больницу? – снова пытается она, а я уже в таком предвкушении получить ее рот, что мне не помешает и взрыв газа под ногами.
– Там и без меня работы хватает. Оль, начинай. Член от переизбытка крови скоро потемнеет, – она бросает на него взгляд и губы растягивает. – Оль, – зову ее. Она взгляд от моей руки поднимает, но на пару мгновений.