– Ты хотела, чтобы я был первым… – еле выговариваю, держа член глубоко внутри. Блять, как охуенно…

– Да, – часто дышит, глаза закрыты, тело напряженно.

– А я хочу, чтобы я у тебя был единственным, – наклоняюсь, закусываю кожу на плече, приводя себя в движение. Наращиваю темп в диком желании наполнить ее собой до отказа. Толкаюсь все чаще. Почти остервенело, выбивая влажные стоны, действующие похлеще афродизиака. Хочется больше, хочется сильнее. И я потакаю себе, вдалбливая Олю в край стола снова и снова. Черт, как же это круто, как же сильно и хорошо не сдерживаться, не думать, просто чувствовать себя в ней.

Ломит кости от ощущений.

Закрываю глаза, сам накрывая ее ладони, двигая стол к самой стене. Он бьется об нее в том же яростном ритме. Стук. Стук. Стук. Этот ритм в такт сердцебиению, готового разорваться от секса. Еще. Еще. Еще.

Я думаю, но вдруг слышу снизу тот же звук.

– Еще, господи, еще! – она кричит, а меня штормит, размазывает. Член в раскаленных тисках стягивает. Я гортанно выдыхаю, чувствуя, как Олю просто трясет подо мной. Именно в тот момент, когда я заполню ее до краев.

Прихожу в себя через минуту.

– Игнат, вот теперь больно, ты меня сейчас раздавишь.

– Вот так и бывает, всю душу выворачиваешь, всех сперматозоидов отдаешь, а ей тяжело.

Открываю глаза, вытаскиваю член, с каким-то безумным удовольствием смотря на то, как белёсые капли стекают по обнаженным ногам.

– Смотрел бы и смотрел.

– Я вот боюсь, как бы еще кто-то не посмотрел…

Я даже оборачиваюсь, но вздыхаю с облегчением. Специально дверь закрыл.

– Вряд ли. Я дверь закрыл.

– И на том спасибо, – поднимаю ее, прижимая к животу, целуя влажную от испарины шею. Провожу пальцами по местам, где она в стол вжималась.

– Больно?

– Мне нет. А тебя нужно осмотреть, – она поворачивается. Смотрит на мою руку, с которой, опа, капает кровь. Да, Захар выстрелил в меня, но пуля прошла по касательной. Я на адреналине даже не понял, как поранил руку. – Ну что за безответственность, Игнат! Как можно заниматься сексом, когда у тебя рана! Пошли скорее!

– А ты, я смотрю, любишь командовать.

– Не все же тебе этим заниматься, – улыбается она, подбирает рубашку, натягивая ее, потом пиджак и, относительно приведя себя в порядок, тащит меня по пустому клубу к нам в кабинет.

– Мы правда отсюда уедем? – внезапно спрашивает она уже внутри.

– Правда, Дикарка. Сходим сегодня заявление подадим в ЗАГС и через недельку свадьбу сыграем.

– Стоп, – она тормозит, расстегивая пуговицы на моей рубашке. – Какой ЗАГС, какая свадьбы…

– Оль, я вообще-то сказал, что мы поженимся.

– Когда?

– Перед тем, как подсадить себе свои хромосомы.

Она хмурится, очевидно вспоминая. Пока бинтует мне руку, молчит. А когда заканчивает, вдруг весело улыбается.

– А кто сказал, что я соглашусь?

Дикарка усмехнулась и повела меня к закрытой двери, а я пытался переварить фразу.

– И что это значит? – пошел я за ней, можно даже сказать, плелся. Ноги после секса ватные, а головная боль и напряжение начинают возвращаться. – Оль… Что значит не согласишься, а? Не ты ли мне выносила мозг, что я определиться не могу, а теперь решила поиграть?