– Ты долго с ней встречался?

– В общем-то нет. Она сначала металась, но я взял нахрапом, сразу предложение сделал.

– Потому что любил?

– Потому что хотел переиграть друзей.

– То есть это был спор?

– Нет, конечно, я действительно думал, что это отличная идея, а по итогу оказалось, что она спит со всеми.

– Она сделала тебе очень больно?

– Ты – больнее, если уж на то пошло…

Она еще задает дикое количество вопросов, дебильных на первый взгляд, но, очевидно, ей нужно все это знать. Как жили, что ели, с кем больше нравится заниматься сексом, делала ли она тебе минет…

Член не опадает только потому, что я вынуждаю ее держать свою ручку не просто на члене, а сжимать яйца. Так проще переносить этот треш.

– Но ты любил ее? – задает она коронный вопрос таким тихим голосом, что я понимаю, все остальное было прелюдией.

– Пожалуй, да, – отвечаю осторожно, хотя она наверняка хотела услышать другое. – Оль, перестань все анализировать. Я сказал, что хочу на тебе жениться, сказал, что хочу быть с тобой, так чего ты опять паникуешь…

Она поджимает губы, а я второй рукой подбородок ее сжимаю…

– Давай, давай. Порази меня силой своей мысли…

– А если ты хочешь сжечь этот клуб, чтобы забыть ее? А вдруг ты никогда не полюбишь меня так, как ее.

Пизде-ец…

Я просто закидываю голову и откровенно ржу. Какая она все-таки ещё девчонка. Неужели сложно понять, что если мужик готов сделать тебя своей женой, то ему абсолютно похуй на остальных. Некоторое время точно, но я уверен, с Олей это будет навсегда. Да и разница в возрасте сыграет свою роль. Когда мне будет полтинник, Оля только в самый разгар женственности войдёт.

– Ну что ты смеёшься? Я переживаю. Она красивая, да и все вокруг говорят, что у нас с тобой несерьезно.

– Иди сюда, дурында, – тяну ее на колени. – Мне что сделать? Рассказать, может, как я сегодня весь день сравнивал бывшую и тебя, не в ее, между прочим, пользу? Или, может, как боюсь, что ты такая молодая и красивая уйдешь от меня. Боюсь настолько, что готов литрами вкачивать в тебя сперму, чтобы ты, наконец, залетела. Боюсь настолько, что готов поскорее взять тебя в жены.

– Ты мог просто сказать, что любишь меня.

Поступки? Да кого они волнуют. Бабам слова подавай. Они ушами любят.

– Люблю, Оль. Все? Сеанс мозготраха закончен? – она радостно кивает, бросается мне на шею, целует губы, щеки, кадык вылизывает. – Тогда начинаем сеанс рототраха.

Оля прыскает со смеху, сползает ниже, но так легко она не отделается.

Она вскрикивает и перестает хихикать, когда я одним броском укладываю ее тело на спину и тяну так, чтобы свисала голова.

– Мне неудобно, – хнычет она, а я грудь ее ладонями сжимаю, соски пальцами цепляя, а головкой по щекам легонько бью. – Игнат…

– Ну все правильно. Задаешь неудобные вопросы – ложишься в неудобную позу.

– Новое правило?

– Семейная традиция, – опускаю одну руку, нажимаю на щеки и толкаю член наполовину. Оля глаза распахивает, пытается меня отпихнуть, но я головой качаю. – Просто расслабься.

Она перестает дергаться, лежит спокойно, носом дышит, а я легонько в ротик ее толкаюсь. Сквозь зубы, что так и норовят сжаться.