– И давно он на складе? – спросил Гепп.

– Недавно, – ответил Миловидов. – Всего лишь третья смена.

– И вместо кого он пристроился?

– До него там работала одна женщина. Но она заболела. Лежит в больнице.

– Ты точно знаешь, что лежит?

– Да. Я проверял. У нее что-то с сердцем. Причем, говорят, дело серьезное.

– Ну-ну… – проворчал Гепп.

– Мне кажется, ты напрасно сомневаешься, – сказал Георгий. – Этот фронтовичок – кандидатура для нашего дела очень даже подходящая. Ты рассуди сам. Во-первых, из блатных. А значит, с претензиями к советской власти. У кого из блатных их нет? Да ты это знаешь лучше моего. У тебя их на участке половина. Во-вторых, мне показалось, что он человек легкомысленный. Болтун… А раз болтун, значит, не очень умный. Умные не мелют языком. А этот не умолкает. В-третьих, он неопытный в своем деле. Всего лишь третью смену на складе. Значит, по неопытности может сосчитать или взвесить что-нибудь не так. То есть допустить на складе недостаток взрывчатки. Бывали такие случаи, я знаю. А недостача – дело подсудное. Тут особо разбираться не будут. Не хватает взрывчатки – отвечай. Вот на этом-то и можно сыграть. Устроить, так сказать, искусственную недостачу.

– Ты так уверен…

– Да не уверен я! – нервно произнес Георгий. – Просто у нас нет другого выбора. И потом: удалось же тебе завербовать тех двух блатных. Чем же этот хуже?

– Так-то оно так…

– Вот и действуй.

– И все-таки я сомневаюсь, – с недоверием произнес Гепп.

– В чем именно?

– Во всем.

– Ни в чем не сомневаются одни дураки, – сказал Миловидов. – А мы люди разумные. Значит, должны сомневаться. А кроме того, здесь присутствует еще один момент, о котором я тебе не говорил. А сейчас скажу. Мы с тобой не какая-нибудь самодеятельность. За нами стоят другие люди, и очень серьезные люди…

– Об этом я давно догадался, – сказал Гепп. – Зачем ты мне это говоришь?

– А затем, что, если мы с тобой не выполним задание, они нас ликвидируют. Зачем им нужны неумехи, которые к тому же еще и много знают? Так что сам должен понимать: либо мы успешно выполняем задание, и тогда наша жизнь потечет как по маслу, либо… Выбора у нас нет.

– У меня уже давно нет никакого выбора, – угрюмо произнес Иван.

– Вот и действуй, – подытожил Георгий. – И тогда-то выбор появится.

Гепп подкараулил Федора утром следующего дня, когда Федор закончил смену, вышел из шахты и не спеша направился домой – то есть на конспиративную квартиру, где он временно проживал.

– Привет, – сказал Иван, подходя к Федору.

– И тебе не хворать, дядя, – развязно ответил Горюнов. – А только ты больше не заходи ко мне со спины. И вообще ни к кому не заходи со спины. Нехорошее это дело – заходить со спины. Тот, у кого чистые намерения, со спины не заходит. Ты это, дядя, учти. Повторять не буду. Ну, чего тебе надо?

– Хочу с тобой поговорить, – сказал Гепп.

– Об этом я догадался еще вчера! – хмыкнул Федор. – Не зря же ты меня пас у склада почти половину дня! А что ж не поговорил вчера?

– Вчера было неудобно.

– А сегодня, значит, удобно? Ну валяй…

– Живешь-то где? – спросил Гепп.

– Так, снимаю уголок у одной милой старушки, – беспечным тоном сказал Федор. – Надо же где-нибудь приткнуться инвалиду войны. От власти разве дождешься жилья? Да ты для чего спрашиваешь? Никак хочешь напроситься в гости? Так ведь не приглашу. И знаешь почему? Потому что ты мне не знаком. Кто тебя ведает? Может, ты человечишко беззлобный, а может, и двусмысленный… Так что не взыщи.