– А я всю ночь не сомкнула глаз, – жалобно, совсем не по-военному сказала Ульяна. – Мне почему-то казалось, что с тобой что-то случилось… Что-то очень нехорошее. Я сидела, смотрела в окно и ждала, когда закончится ночь, наступит утро. А ночь все не кончалась, и утро не наступало… С тобой и вправду ничего не случилось?

Вместо ответа Федор подошел к Ульяне и дотронулся до ее волос. Она вздохнула и закрыла глаза.

– Я приготовила тебе завтрак, – сказала она.

– Потом позавтракаем, – сказал Горюнов. – А сейчас мне нужно видеть Расторгуева. Найди его. Пускай он седлает коня и скачет ко мне галопом. И ты тоже возвращайся.

– Хорошо, – очень серьезно ответила Ульяна и тотчас же вышла.

Майор Расторгуев прибыл очень быстро, буквально через каких-то двадцать минут, будто он находился где-то поблизости от конспиративной квартиры и только того и ждал, когда Федор его позовет. Одновременно с ним прибыла и Ульяна.

– Как я понимаю, нам предстоит последний и решительный бой! – сказал Расторгуев.

– Правильно понимаешь, – сказал Федор. – И сейчас мы будем решать, как нам этот бой провести с минимальными для нас потерями. А лучше – вовсе без них.

– А… – сказал Расторгуев и покосился на Ульяну.

– Одна голова – хорошо, две – лучше, а три – еще лучше, – улыбнулся Федор. – Антон Кузьмич, а ты сегодня завтракал?

– Откуда! – махнул рукой Расторгуев. – Я как только услышал, что ты меня зовешь, – мигом к тебе! Хорошо хоть штаны не забыл надеть да наган захватить! Вот ведь какая невозможная девчонка! – он оглянулся на Ульяну. – Товарищ майор, срочно бегите к Федору, потому что там такое случилось!.. – передразнил он. – Какой уж тут завтрак!

– Никакой субординации! – улыбаясь, сказал Федор.

– Это точно!

Ульяна тем временем быстро накрыла на стол.

– Прошу! – хозяйским жестом указал Федор.

– Однако! – покрутил головой майор.

– А вот ехидным взглядом на меня смотреть не надо! – улыбнулся Горюнов.

– Да я и не смотрю.

– В общем, братцы, такие у нас дела, – начал Федор. – Похоже, наша ловля на живца сработала. Потому что рыбка клюнула. Да еще как клюнула! Просто-таки мое удовольствие.

Расторгуев и Ульяна сидели за столом и молча смотрели на Федора. Девушка нервно теребила край скатерти. Горюнов заметил эти ее движения и улыбнулся Ульяне: все, мол, в порядке, и ничего иного быть не может! Ульяна вздохнула.

– Докладываю подробности, – сказал Федор. – Сегодня прямо с раннего утра один товарищ затеял со мной интересный разговор. Так, мол, и так, сказал он, мне, ему то есть, нужна взрывчатка. Килограммчика два, а лучше – три. А за это, говорит, я тебе обещаю новые документы, много денег, и беги ты из Прокопьевска куда хочешь! А не побежишь – тебе же хуже. Потому что на складе в твою смену обнаружилась крупная нехватка взрывчатки. А это, как ты понимаешь, для тебя, то есть для меня, долгая тюрьма, а может, даже пиф-паф… Тем более что ты, то есть я, судимый и приблатненный, а к таким у советской власти доверия нет. Так что единственное спасение – украсть взрывчатку, передать ее нужным людям, получить расчет – и лететь вольной птахой, куда пожелаешь. Я, конечно, погоревал, поторговался, но в конце концов дал согласие. Ну а куда мне еще деваться? Ведь у меня образовалась пропажа взрывчатки! Ведь меня повяжут! Ведь расстреляют! Как же тут не согласиться! Для блатного дороже собственной шкуры ничего нет!