– Тебя-то зачем? – не понял Расторгуев.

– Кинешь меня в камеру вместе с Геппом. Без всех прочих арестованных. Чтобы я был с этим Геппом наедине. И я начну залезать в душу к этому немецкому Ване… Чтобы, значит, выведать у него про шпиона. Думаю, Гепп выполняет его указания, а коль выполняет, то знает, кто он. А дальше поглядим…

– А если они вздумают тебя ликвидировать? – спросил майор. – Получат от тебя взрывчатку, и того… Дело-то известное. Зачем им платить тебе деньги, делать документы… Да и как они их сделают, хотел бы я знать? Ведь они, сдается, даже твою фотокарточку не спросили. Какие же документы без фотокарточки? Значит, у них насчет тебя совсем другие мысли. Думаю, что и насчет тех, кто будет взрывать, тоже. Так-то проще. Для чего им свидетели?

Майор все это сказал и тут же пожалел о сказанном. Ульяна вдруг всхлипнула и подалась к Федору, будто хотела заслонить его от той неведомой пули, которая была ему предназначена.

«Эка! – с досадой подумал Расторгуев. – Надо было как-то не так… какими-то другими словами или, может, намеками… А то вон что получается. Вот и лови с ними диверсантов, с женским полом! Мало того что никакой субординации, так еще и любовь! На танцульки бы им ходить, а вот – приходится…»

– Вот потому-то и нужно арестовать всю компанию сразу! – сказал Федор. – Чтобы никто ни с кем не успел расправиться. Тем более что нам эти люди больше пригодятся живыми, чем мертвыми.

– Так-то оно так, но… – майор чувствовал себя в явном затруднении, он старался подобрать слова, косясь при этом на Ульяну.

– Да и на мою драгоценную жизнь они также не станут покушаться так вот сразу и с нахрапа. Все-таки шахта. Кто-нибудь может увидеть… Скорее уж при расчете постараются убрать. Назначат встречу в каком-нибудь потаенном месте и…

– Ладно… – почесал затылок майор. – Стало быть, всех будем вязать на месте. Когда ты должен передать им взрывчатку?

– Договорились в мое следующее дежурство, – ответил Горюнов. – То есть через два дня. Ближе к ночи, чтобы, значит, не было свидетелей. Так что готовь к этому сроку своих орлов. Они у тебя как – в шахте не заблудятся?

– Ну, уж это ни под каким видом! – оскорбился Расторгуев. – Все они бывшие шахтеры. Шахта для них дом родной. Не заблудятся. Да к тому же я и сам там буду.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Федор. – Коль так, то я спокоен. Главное – не обратить на себя внимания. Физиономии-то у твоих орлов, я думаю, не очень-то и шахтерские…

– В случае чего скажут, что они – инспекция из треста. Проверяют условия труда. Так что никаких подозрений ни у кого быть не должно.

– Вот и прекрасно. А теперь, Антон Кузьмич, вот что. Насколько я понимаю, ты со своими орлами будешь таиться где-то вблизи склада?

– Обязательно! – подтвердил Расторгуев.

– Оно, конечно, так и надо, да вот только… Я вот что подумал. А вдруг у меня возникнет какая-нибудь непредвиденная ситуация и мне понадобится подать вам знак? И как я смогу это сделать?

– Ну, как… – задумался Расторгуев. – Допустим, выйдешь из склада, поднимешь левую руку и щелкнешь пальцами. Вот так, как я… И кто-то сразу же к тебе подойдет и скажет: «Привет от Антона Кузьмича». Все просто.