– Заместитель директора шахты, – пояснила женщина.

– Ничего себе! – поразился Федор. – Большое начальство! И что же он делает здесь, во глубине сибирских руд, тогда как ему полагается сидеть в кабинете?

– А ты у него спроси сам! – смеясь, ответила женщина. – Что-то да делает. С самого утра здесь. Вот и спрашивай у него.

– Не, – сказал Федор, – не буду. Потому как робею перед начальством. Вот как только увижу начальника, так и впадаю в робость. Вплоть до трясучки в коленках.

– Это ты-то робеешь? – весело спросила женщина. – Что-то мне не верится. Вон ты какой бойкий.

– Это только снаружи, – доверительно сообщил Федор. – А изнутри я страх какой робкий. Вот, к примеру, снаружи я запросто могу напроситься к тебе в гости вечерком. Не, не на сегодня, а на завтра, потому что сегодня, вишь, я при исполнении. А вот изнутри – я никогда бы не произнес таких неприличных предложений. Вишь я какой! Нерешительный!

– Вот как дам сейчас этой железякой! – шутя замахнулась женщина. – Будешь знать, черт приблатненный! У меня муж на фронте!

– Вот железякой – ни в коем разе! – изобразив на лице ужас, воскликнул Федор. – Потому как я и без того весь израненный и контуженый. Видишь, как мне разворотило рожу? Да что – рожа! Четыре пули сидят внутри меня! Вот здесь, здесь и еще здесь. Хочешь пощупать?

– Уймись, охламон! – женщина опять рассмеялась. – А то ведь точно запущу железякой. Лучше запиши заявку на взрывчатку. На вечер, для шестого участка.

– Это мы завсегда, потому как это наша обязанность, – Федор взял перо и макнул в чернильницу. – Диктуйте адресок… то есть я хотел сказать, говорите, чего и сколько вам надо. Но сначала ответьте еще на один вопросик…

– Ну… – недоверчиво произнесла женщина.

– Не-не-не, не насчет вашего целомудрия! – замахал руками Федор. – Так что отодвиньте железяку в сторону, а то ее вид меня нервирует, а я – человек контуженый. А лучше скажите мне насчет того сердитого дяденьки. Видите, стоит в сторонке? Он что, тоже начальство?

– Это товарищ Гепп, начальник участка, – сказала женщина.

– Да ты что! Вот прямо-таки Гепп! Чудная фамилия. Будто бы немецкая. Это как так?

– А он и есть из немцев, – пояснила женщина. – Из ссыльных.

– Вот оно как! – протянул Федор. – Из ссыльных… Значит, тоже пострадавший от власти… А все равно – не люблю я немцев, потому как нагляделся я на них на фронте. Вот ты думаешь, кто мне эдак разворотил рожу? Они, немцы! А спроси, чьи пули засели во мне? Тоже немецкие. Так за что же мне их любить? Нет, ты мне ответь!

– Этот дяденька хороший, – сказала женщина. – Тихий… Жена у него погибла в прошлом году. Здесь, на шахте. Вагонеткой задавило.

– Ну… – развел руками Федор. – Так ты говоришь, что твой муж на фронте?

– Да ты будешь принимать заявку или нет, дьявол приблатненный! А то мне некогда!

– Да, конечно! – покорно склонил голову Федор. – Диктуй, красивая моя! Да помедленней, по слогам. А то вдруг ошибемся при наличии нашей симпатии друг к дружке? А это – взрывчатка, предмет подотчетный. Ведь опять меня посадят, ежели чего! А заодно, может, и тебя. Вернется супруг с фронта – где моя любезная жена? А ее и нет. Сидит! Все-все, пишу, не сверли меня влюбленным взглядом!