Произнося всю эту ахинею, Федор боковым зрением присматривался к двум наблюдателям. Вернее даже, к одному – к Геппу. Потому что Миловидов, пройдясь трижды мимо окошка, за которым восседал Федор, больше не показывался. А Гепп по-прежнему стоял в отдалении. На Федора он не смотрел, а наоборот, оглядывался по сторонам, будто кого-то высматривая или ожидая. Однако же расстояние между Горюновым и Геппом было такое, что каждое произнесенное Федором слово Гепп легко мог услышать.
– Ты ко мне, дядя? – окликнул его Горюнов, высунувшись из окошка. – Ну так подчаливай, я свободный! И говори, что тебе надо!
– Нет, не к тебе, – сказал Гепп и отвернулся. И, постояв еще с полминуты, ушел.
– Ну-ну, – хмыкнул Федор и принялся размышлять.
Значит, так. Миловидов и Гепп. И еще сюда, пожалуй, следует добавить словоохотливую бабенку. Итого три человека, обративших на Федора особое внимание. Да-да, именно три. Все прочие подходили и уходили, а эти затеяли у окошка склада карамболь. Что ж, глянем пристальным глазом на всех троих.
Начнем с бабенки. Хоть она и вызвала у Федора подозрение, но ее, пожалуй, можно отодвинуть в сторону. Просто она пришла сделать заявку. Обычное дело, ничего подозрительного. Таких заявок Федор сегодня принял штук десять. Так-то оно так, но вот только все другие сообщили, что им надо, и ушли, а эта бабенка задержалась и вступила с Федором в беседу. Подозрительно? И да, и нет. В конце концов, это именно Федор ее разговорил и сбил с панталыку. Оттого она и задержалась у окошка. Как же она уйдет, если Федор не принял ее заявку? А когда он принял, бабенка тотчас же ушла. А почему она вступила с Федором в разговоры? Ну а как тут не вступишь – при таком-то словесном напоре, помноженном на обаяние Горюнова? А отсюда вывод: вряд ли эта дамочка подходила к Федору с разведывательной целью. Тоже мне – диверсант… Конечно, под сомнением ее оставить на всякий случай не помешает, но отодвинем ее в сторону. И пускай она там побудет – в стороне.
Теперь – Гепп. О нем Федор никогда не слышал, да и видел его впервые. Угрюмый, из ссыльных немцев, жену задавило вагонеткой… И что с того? В целом – ничего. Наверно, много их таких на шахте, да и во всем Прокопьевске немало. Так-то оно так, да вот только для чего ему было торчать битый час у склада? Он – начальник участка, у него, должно быть, работы невпроворот, а он торчит у склада… Что он здесь забыл, кого высматривает? Может быть, присматривается и прислушивается именно к нему, Федору? Чтобы, значит, завербовать его в соучастники? Точнее, чтобы уговорить его украсть со склада взрывчатку и передать ее диверсантам? Так-так…
Далее – Миловидов. А вот это уже по-настоящему интересно. Ему-то что делать у склада со взрывчаткой? А вот ведь – объявился. И даже прогулялся взад-вперед перед окошком. Причем даже не удосужившись переодеться в шахтовую робу, как все прочие. Очень даже интересно… А то, что оба отираются здесь, очень похоже на перекрестное наблюдение за объектом. В данном случае объект – это Федор. Пришли, понаблюдали, затем встретились в укромном местечке, поделились впечатлениями и мнениями и приняли окончательное решение. Конкретно – стоит или не стоит брать его, Федора, в соучастники, подходит он или не подходит для такой роли. Ну а что? Если разобраться, обычный и притом очень даже толковый прием, который применяют все разведчики. Один увидел и услышал одно, другой – другое, третий – третье… И получается готовая картина. Будучи в разведке, Федор и сам вместе с товарищами нередко применял такой прием. А эти оглоеды, они ведь тоже разведчики. Хоть и вражеские, а все равно разведчики. Значит, должны знать и понимать, что оно такое – перекрестное наблюдение за объектом.