Девушка внимательно осмотрела опушку, убедилась, что там никого нет, сделала несколько шагов и вновь остановилась, глядя на пилящих дерево кнехтов. Опасаясь возвращения разбойников, кучер приказал как можно скорее освободить дорогу, и кнехты старались изо всех сил.

Аримана и Бубнитель вышли из кареты чуть раньше, успели поговорить с кучером, осмотреть раненых, перевязать их и увидели Полику только сейчас, когда та остановилась возле работающих кнехтов. Посмотрели на её ошарашенный вид и переглянулись.

– Идея была не очень, – негромко пробубнил господин Кихир.

– Какая идея? – так же тихо поинтересовалась Зарифа.

– Нападение разбойников, – ответил Кихир. – Полика не испугалась.

– Полика очень сильно испугалась, – не согласилась аримана.

– Тогда почему не ударила Волшебством?

– Не вспомнила. – Зарифа помолчала, после чего уверенно закончила: – Но вспомнит обязательно.

– Ну… – Господин Кихир посопел в шарф, однако не умолк, продолжил: – Я хотел сказать, что сама идея была неправильной: даже убив Быкобоя, Полика всё равно осталась бы феей – ведь речь шла о спасении жизни.

– Сейчас – да, осталась бы, – с усмешкой подтвердила аримана. – Но нам нужно, чтобы Полика привыкла использовать силу. Чтобы ощутила своё превосходство над обычными людьми, народцами и мафтанами. Чтобы научилась чувствовать себя выше других.

– Зачем?

– Сила пьянит, – объяснила красноглазая. – Сила поднимает самомнение, а оно заставляет считать себя правым всегда и во всём, делает нетерпимым и грубым. Капризным. Ощутив своё превосходство, Полика перестанет убеждать и уговаривать, примется в любой ситуации настаивать на своём, будет кричать и требовать, а однажды – ударит. Привыкнув использовать силу, Полика не остановится даже тогда, когда её жизни ничего не будет угрожать. И обязательно станет ведьмой. Рано или поздно.

– Очень хитро, – покачал головой Бубнитель. – И очень долго.

– У нас есть время, – спокойно ответила Зарифа. – Но если у нас получится, на службе королевы Гнил окажется тёмная Непревзойдённая. И это сделает Её Величество намного сильнее.

Несколько секунд они молчали, глядя на застывшую девушку, затем господин Кихир спросил:

– А вдруг она не вспомнит Волшебство?

– Обязательно вспомнит, – уверенно повторила аримана. – Волшебство – часть её самой, нечто важное, что всегда было внутри. Поэтому Полика вспомнит. Пусть не сразу, но вспомнит.

– Ну, ладно. – Бубнитель посмотрел на поверженного Быкобоя, поёжился, вспоминая огромные топоры, которыми тот угрожал путешественникам, и сообщил: – Я буду в карете.

– Хорошо.

А Зарифа подошла к Полике, кашлянула, привлекая к себе внимание, и мягко поинтересовалась:

– Испугалась?

– Нет, – ровно, почти равнодушно ответила девушка.

– А если честно?

– Честно ты и сама знаешь, так зачем спрашивать? – На этот раз голос Полики стал почти грубым.

Но аримана не смутилась и продолжила с прежней мягкостью:

– В испуге нет ничего постыдного… На тебя ведь впервые напали разбойники?

– Не помню.

– То есть?

– Я ведь уже была в Прелести, так? – объяснила девушка. – Поэтому неизвестно, какие приключения мне довелось пережить в прошлом.