– Я скучала, а твой грифон сам меня разбудил! – насупилась маленькая бестия. – Он же помнит меня и тоже скучал, правда с Шариком немного поссорился, но потом подружился, – на меня посыпался ворох утренней информации.

– Какой Шарик? – автоматически переспросил я, не имея ни малейшего желания владеть этим ценным знанием.

Я оглядел комнату и нашёл полотенце с туалетными принадлежностями на своём обычном месте. Взял всё необходимое и вышел из комнаты, сопровождаемый радостной девочкой. Направление на колодец ноги вспомнили самостоятельно, так что я смело рассчитываю добраться до места без потерь и особых приключений.

– Вон тот! – Наденька указала вперёд, как только мы вышли на задний двор.

Естественно, что я тут же посмотрел в указанном направлении и понял, что без приключений обойтись невозможно. С трудом не потеряв бритву и полотенце, я вперил полный ужаса взгляд в гигантского волка, ухаживающего за своей шерстью у колодца.

– Шарик? – переспросил я, стараясь не шевелиться.

– Шарик, – подтвердила девчушка. – А вон и Вжик, пёрышки в порядок приводит, – Надежда махнула на саркофаг, занявший место рядом с колодцем и грифоном, сидящем на крышке. – Волчия Ехидна сейчас Полину охраняет, и поэтому её нет, – добавила мелкая Татищева-Бестужева, считая, что и это для меня крайне важная информация.

Помимо магического зверинца у колодца я наблюдаю нескольких женщин, занятых полосканием какого-то белья. На опасных… опасных… Даже на ум не приходит названия. Короче, на зверей они не обращают ни малейшего внимания, занимаясь важными делами по хозяйству.

Волк заметил меня и встал, активно виляя громадным хвостом. Его размер я сопоставил с небольшой лошадкой.

– Смотри-ка, Феликс, он узнал тебя! – надежда захлопала в ладошки не скрывая радости. – Ты помнишь каким он был, когда ты его спас? – она огорошила меня новой вводной.

– Не-а! – выпалил я, честно сознавшись. – Не приходит на ум того светло дня, когда я спасением волков занимался. Э-м, да ещё таких, демонических, что-ль.

Сам я подумал, что эта девочка полна загадок, раз все твари, звери и исчадия её не трогают. Что это? Ещё один неизвестный секрет её судьбы?

Одна из женщин прервалась в своём занятии полосканием и виновато посмотрела на меня. Её стать сразу напомнила мне о прибытии с фейерверками искр, сыплющихся из глаз.

Поборов приступ лёгкой паники от волчары, я решительно подошёл к колодцу и закинул в него ведро. Нехитрыми действиями я принялся извлекать его, при этом стараясь контролировать ситуацию и готовясь поставить полог защиты в любую секунду.

– Подрос тот щеночек, которого вы, барин, из нашего поселения давеча забрали, – со мной заговорила статная дама, придерживающаяся Тургеневского эталона женщин. – Прасковья я, ваша крепостная, – она виновато потупилась. – На пошиве пуховиков вместе с остальными бабоньками, – добавила она. – Вы уж не серчайте за коромысло-то. Я испугалась…

– Ничего страшного, Прасковья, – я пошарил в кармане и нащупал какую-то монетку. – Возьми вот, и впереть так же действуй, коль незваный кто переступит порог, – подбодрил я женщину и вручил ей денежку, оказавшуюся золотым червонцем.