Дверь в столовую вновь открылась, и я встретился взглядом с графом Татищевым.

– Как хорошо, господин Феликс, что вы уже проснулись, – прозвучали слова с деловыми нотками, вместо пожелания доброго утра и приятного аппетита.

– Чайку, Николай Фёдорович? – я предпринял вялую попытку сбить деловой настрой своего поверенного.

Не дожидаясь ответных реплик от уважаемого графа, Наденька придвинула к свободному месту блюдце с чашкой.

– Присаживайтесь, дедушка, откушайте с нами, – ласково добавила молодая графиня, а вероятнее княжна, потерявшаяся или исчезнувшая в своё время.

А может её и вовсе – выкрали какие-то черти когда-то.

Короче, с молодой Бестужевой нужно ещё разбираться и разбираться. Тайна этой девочки покрыта таким мраком, что запасов факелов разума может и не хватить для озарения светом знаний её нелёгкой судьбы.

– Что ж, господин Феликс, – Татищев поставил на колени баул с документами и расстегнул его замки. – Я прекрасно вижу, что вас тяготит перспектива погружения в дела, но я хотя бы краткий отчёт проведу, – он правильно понял изменение моего радостного выражения на скучающую мину. – Это не займёт много времени, – добавил граф в качестве извинения.

– Дорогой мой Николай Фёдорович, э-х-хе, – я вздохнул и качнул головой в знак согласия. – Вы просто не оставляете мне никакого выбора на этот счёт, – я признал безвыходность своего положения. – Но, я прекрасно знаю, что всё у нас в полном порядке, и не существует проблем, которые вы были бы не в состоянии разрешить самостоятельно. И ради уважения к вашей работе, мой дорогой и мудрый друг, я с удовольствием выслушаю краткий отчёт о всех Ваших победах! – я смело добавил в слова немного лести, точнее заслуженной похвалы. – Итак?

Пока я выдавал развёрнутый монолог с правомерным упоминанием о невероятных успехах в делах, мой верный поверенный достал объёмный журнал из вороха своих грамот и других документов.

– Благодарю тебя за щедроту на приятные слова, – Татищев почтительно кивнул и достал пенсне из кармашка жилетки.

– Помилуйте, граф? – я уставился на золотое изделие. – У вас, как мне помнится, не было проблем со зрением! Э-мм… Прошу извинить за прямоту.

– Ну-у, мой молодой человек, – Николай Фёдорович развёл руками в стороны. – Годков-то мне, почитай не убавляется, – подметил он с ироническим настроем. – Но я не сетую на судьбу, если ты об этом, – он разбавил лирику о прошедших годах оптимизмом за будущими. – Я начну, если позволишь?

– Да-да, конечно! – выпалил я и предпринял меры к внешнему отражению своего делового настроя.

Приняв умудрённое выражение лица, я выпрямился, делая из себя директора, и приготовился внимать краткое изложение о достигнутых успехах, и скупо хвалить поверенного. По-деловому, так сказать.

– Сразу отмечу, – граф перешёл к делу, – что наша продукция пользуется успехом у военных! Спасибо Полине Николаевне за беспрецедентное участие в продвижении, – он улыбнулся, видя, что невольно польстил мне. – Военные пуховики наряду с другими, немудрёными товарами армейского уклона, прекрасно закупаются в солидных объёмах. Полина даже несколько фабричных мануфактур заложила в фундаменте под эти товары, – граф прикрыл на мгновение глаза, явно о чём-то мечтая.