Я, Герасимов, Достоевский и мой верный денщик Фадеев будем сражаться здесь, а вот Миша с Кошкой где-то сейчас в море. Воевать в родной стихии им сподручнее.
Со своими сыновьями продолжает пиратствовать и неугомонный старик Леонид. Гончаров в Севастополе нашел себе новую жертву в лице недавно прибывшего Пирогова и теперь занят вопросом медицинского обеспечения будущих раненых. Там же хлопочет и Макарий.
И еще новость. За день до высадки союзников в Евпатории приехал в город Петров. От кучи всевозможных вопросов резко отмахнулся, сказав лишь, что «советские подводники и моряки в ближайшее время стараются не допустить масштабной вражеской диверсии у берегов столицы», велел готовиться к сражению, а сам буквально прописался в свите Меншикова. Вижу его там каждый день и неустанно выпрашиваю что-нибудь еще из оружия будущего. В ответ обычное: ход сделан и сверх нормы добавлять не рекомендуется. Ну и хрен с тобой, помощник липовый! Сам управлюсь. Пулеметы установлены, «мосинки» с гранатами пластунам давным-давно розданы, патроны распределены.
И вот теперь стоим мы здесь у Телеграфного холма, ждем неприятеля. А он придет. Еще как придет. Упускать возможность завладеть ключом ко всей русской позиции союзники точно не станут. Очень уж лакомый кусок с географической точки зрения. Восточнее позиции идет обширное дефиле, плавно поднимающееся и образующее западные скаты Курганской высоты. Перед плато, в излучине Альмы, видны саманные домишки и заборы татарской деревни Альматамак. Здешние дороги ведут на возвышенный южный берег, чтобы там разойтись в разные стороны: одна – на Качу и дальше на Севастополь, другая – в Улун-Кульскую долину. Если неприятель возьмет плато и подтянет туда артиллерию, то получит превосходную возможность обстреливать наши резервы на обратных скатах возвышенностей и ударить во фланг и тыл центра нашей позиции. В «моей» истории у них это получилось, но на сей раз попадут французы в огненный мешок. Тут ждет их перекрестный огонь, потери, паника. Спасаясь от шквала наших пуль, метнутся они в деревню, а там Герасимов уже подготовил еще один козырь: скрытую артиллерийскую батарею и реактивный «довесок» – слитный залп ракетами Константиновского, а затем еще парочку, если понадобится.
Конечно, такой заманчивый расклад возможен для нас, только если исключить бомбардировку с моря. Но с этим вопросом уже поработали минеры. Не знаю, додумались ли сами или кто-то помог, но только заминирован морской подход к холму хитрыми, усовершенствованными минами Якоби. Они, по уверению минеров, способны без задержек всплыть «когда нужно», уничтожив вражеские суда одним слитным ударом «по цепи». Хорошо, если так. В противном случае чугунный ураган из сотен орудий сметет артиллерию и пехоту Кирьякова очень быстро, дав зуавам Боске возможность сделать свое зуавское дело.
Сам Кирьяков насчет предстоящего сражения ничуть не переживает. С аппетитом обедает (поесть он любит) и рассуждает, поучая очередного адъютанта, присланного от Меншикова:
«– К чему такое беспокойство о левом фланге? Что светлейший беспокоится. Мы французов угостим хорошо. Как кур их перестреляем. Кто на подъем вышел, тот тут и лег. Да и не пойдут, бестии. Пугать только могут.