Ну а мне идти наверх, в «обитель небожителя», который именно сейчас уперся в телескоп, словно выискивая вражеские колонны. О построении союзников Меншиков тоже уже знает. И пленение Сент-Арно ничуть не изменило исходный расклад. Канробер (он теперь у французов командует) точно так же, как и «в прошлый раз», выстроил войска гигантским ромбом, бредущим вдоль берега моря. Во главе «ромба» дивизия командующего, в хвосте – Форэ, по бокам – Боске (следом за ним топают турки) и принц Наполеон (двоюродный братишка Наполеона № 3). Справа французов прикрывает флот, еще не знающий, какой сюрприз мы ему приготовили. Слева длинной колонной по обширной, раскаленной от зноя степи бредут англичане. Левый их фланг и тыл совершенно открыты, и такой возможности Меншиков упускать не намерен. По его приказу наша конница сейчас постоянно тревожит это слабое место. Хотя если бы князь не ограничился только лишь наскоками, а сразу же двинул всю свою кавалерию и следом за ней пехоту по направлению к реке Булганак и дальше, то проку было бы больше, но не мне спорить с упрямцем…

Поначалу шли союзники с музыкой и при параде, но затем «громкость убавили», ранцы поснимали и, наверняка на всех языках ругая проклятый зной, проклятую холеру, проклятую усталость и проклятых русских, топчут сейчас осеннюю крымскую траву тысячами солдатских ног и сотнями колес орудий. У них почти вся армия состоит из пехоты и артиллерии. Кавалерия есть у бритых, да и та малочисленна.

Относительно боевых качеств неприятеля мнение в наших войсках следующее: турок в расчет брать не стоит, французы еще более-менее, англичане – очень плохи. В море, может быть, они и могут биться, но на суше даже гвардия марку не держит. Подтверждение? Да сколько угодно. Те же гвардейцы, в «прошлый раз» очутившись у Булганака, расстроили ряды и, не слушая никаких приказаний, бросились пить мутную воду. Ничего с ними не мог поделать даже одетый в штатское однорукий старик в круглой шляпе. Сам лорд Раглан оказался бессилен против жажды.

Сейчас картина та же, с той лишь разницей, что в отличие от бритых у нас досадной бестолковщины во время столкновения при Булганаке не будет. Халецкий строго проследил, чтобы его лейхтенбергские гусары исполнили приказ и надели серые солдатские шинели. И хотелось бы гусарам свои белые кителя нацепить (жарко же в шинелях, да и пофрантить охота), но тогда донцы-артиллеристы в пылу битвы примут их за французов и как назло метко обстреляют. Пусть уж лучше уцелеют и подвиги совершат.

И ведь совершили. Первый трофей – французский полковник генерального штаба Лагонди. Находился в расположении Раглана, но сейчас вижу его у Меншикова. Надо же. Сама вежливость. Визитку Меншикову протянул, поклонился и спрашивает, имеет ли честь видеть русского главнокомандующего. Ответ утвердительный. Теперь пожалуйте в плен, господин Лагонди. Один из ординарцев князя на тройке лошадей и с солдатом должен отвезти полковника в Севастополь.

Князь повернулся к унтер-офицеру (фамилия Зарубин), привезшему пленного:

– А ты, братец, за твой молодецкий подвиг получишь Георгия, а за призовую лошадь назначаю тебе сто пятьдесят рублей.