– Во-во… очковтиратели все вы здесь, – укоризненно пробормотал Брюс. – Тоже мне… вояки! Да ваши деды и отцы, что проливали кровь за этот клочок земли, со стыда сгорели бы, узнай, чем занимаются их потомки.

Пришлось мне в очередной раз встать на защиту лейтенанта:

– А чего ты хочешь? Парни не виноваты, что их политики такие упертые. Зачем убивать друг друга, если можно спокойно прийти к обоюдной выгоде? Сам чего говорил полчаса назад?! Почему отказался воевать у Змеиной?! Да эта война лучше всяких политических митингов и тусовок способствует сближению народов: сегодня они ходят в гости друг к другу, торгуют, договариваются о совместных мероприятиях – как лучше ввести в заблуждение своих заморских патронов, завтра переженятся, перекумятся. Глядишь, к тому моменту, когда наш лейтенант станет майором, здесь все само по себе и уладится.

Я представил, как через десять лет на Саландор прибывает сенатская комиссия Коалиции, а их встречает толпа восторженных женщин, каждая с выводком разновозрастных детишек, и громко рассмеялся.

– Чему радуешься, Коршун?! – Брюс все никак не мог успокоиться. – Армия на глазах превращается в кучу бесполезных дармоедов, а он веселится, как малое дитятко в цирке! Когда мы покидали повстанцев полвека назад, то отказались от положенных по контракту денег. Местные бездельники по три оклада не стесняются загребать, да еще и бирюльки всякие в придачу на грудь вешают! Тоже мне… герои!

– Тебе-то какое дело до этой армии? – подначил ветерана Его Величество. – Ты у нас фендрик первого ранга интернациональной гномьей бригады, и нечего заботиться о том, о чем тебе не положено заботиться по уставу! Насчет твоего отказа от денег – верится с трудом. Скажи уж лучше, что не успел хапнуть – пришлось бежать без оглядки?!

Брюс открыл было рот, чтобы дать достойный ответ «доктору геологии», но вовремя спохватился и в присутствии постороннего ничего не сказал. Он лишь громко засопел, что являлось свидетельством очередного приступа ипохондрии, вызванного всеобщим хроническим недопониманием его тонкой натуры…

Дежурным по части оказался моложавый подполковник неопределенного возраста. Ему можно было дать и тридцать пять, и на десять лет больше. Высокая, стройная фигура, отменная выправка, благородная седина на висках стриженной под бобрик головы, черты лица правильные, классической формы – все это прямо указывало на то, что перед нами чистокровный потомок одного из аристократических семейств Эпирии. Он был явно из тех людей, что службу отечеству всегда ставят выше личной выгоды. Таких командиров любят рядовые солдаты, хотя и побаиваются.

Отпустив лейтенанта Камиля, офицер обратил свой взор в нашу сторону.

– Подполковник Фосет, – представился он и пожал каждому руку. – Рад видеть вас, господа, живыми и в добром здравии! О том, что сегодня произошло в порту Ондолана, нам стало известно три часа назад. Грешным делом начальство решило, что ждать вашего прибытия нет никакого смысла. Как же вам удалось так быстро добраться до Басмы?

– Самолетом, господин подполковник, – Его Величество не смог полностью подавить нотки гордости в голосе.