Только он — ее детский кошмар, мужчина, преследовавший ее во снах, заставляющий одним взглядом воспламеняться кровь в жилах — только он заслужил право сделать ее своей, не спрашивая, чего хочет она.

Она сама невольно дала ему это право, когда поняла, что нуждается в нем. В его силе. В его уверенности. В его крепких руках.

В его Звере.

На глазах Догерти Ева прильнула спиной к груди вера, и загорелые руки тут же обвились вокруг ее талии собственническим жестом.

— Что ж, — нарушил Нейман затянувшееся молчание, — думаю, нам стоит удалиться и оставить молодоженов наедине. Ева, он глянул на девушку, — у нас остались кое-какие организационные моменты, но к вечеру все будет готово. Генерал Бернс выделил вам собственный коттедж на южном побережье. Песчаный пляж, небольшая бухта, несколько гектаров девственного леса и полная уединенность. Вас никто не будет тревожить.

— Надолго ли? — произнес Лукаш вместо нее.

Нейман пожал плечами:

— Давайте оставим будущее в покое и подумаем о сегодняшнем дне. Вы живы и вместе. Это уже огромный плюс. И у вас будет ребенок. Это все, что должно вас сейчас волновать.

Они остались вдвоем в тесном пространстве больничной палаты. Отрезанные от всего мира. Замершие друг против друга с недосказанностью в глазах.

Сейчас, когда все ушли, Ева вдруг ощутила, как ее стремительно покидают силы. Видеть Лукаша живым и здоровым после того, как мысленно похоронила его — было невыносимо. А еще невыносимее знать, что ему пришлось пережить, чтобы оказаться сейчас рядом с ней.

Она протянула дрожащую руку и прикоснулась к нему с таким видом, словно боялась, что он вот-вот растает у нее на глазах.

Едва ее ладонь коснулась его груди, Лукаш накрыл ее пальцы своими и легонько пожал.

Ева вздрогнула.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Его взгляд уперся в ее живот, пока еще плоский. Сильные ноздри раздулись, втягивая аромат, в котором уже чувствовались новые нотки.

— Ты жив…

— Ты беременна…

Они заговорили одновременно. И одновременно замолкли, смущенные этим.

Ева порозовела. Лукаш все еще держал ее пальцы у своих губ, и его горячее дыхание невольно ласкало их. 

— Говори ты первый… 

— Ты первая… черт!

Они снова заговорили вместе.

Ева с неловкой улыбкой высвободила свои пальцы.

— Ты согласился на брак со мной… Меня предупредили, что это необходимо, но я не думала, что все произойдет так быстро…

По лицу Лукаша скользнула тень. Да, он подписал брачное свидетельство, хотя и мелькнула мысль, что Еве может это весьма не понравиться. Какая женщина в здравом уме согласится на брак с мутантом? Но выбора не было. Он сделал это, чтобы спасти ее и их будущего ребенка. Его ребенка. К тому же Андрулеску был очень настойчив. Ребра все еще побаливали от сапог его прихлебателей.

— Извини. Это был единственный способ стать твоим опекуном вместо Догерти. Но если ты против, я не буду настаивать на супружеских правах… — и его голодный взгляд снова уперся в ее живот.

— Настаивать? — она фыркнула, задетая его словами, и отвернулась. Господи, ну почему он просто не может обнять ее и заткнуться? — Вообще-то поздно уже. Но если этот брак, как ты говоришь, был единственным способом… что ж, не буду тебя принуждать.