Под лапой «экзы» сухо хрустнула «плесень» — густой и колючий мох, растущий здесь, в «девятке». Где-то невдалеке виднелось мертвенно-зеленоватое свечение от небольшой кислотной аномалии, судя по звуку, где-то справа бил огненный гейзер…

Вокруг всё ещё был «Сентябрь».

Я остановился, привалившись спиной к дереву и опуская на землю контейнер с бомбой. На душе было погано.

Не понимаю, с чего я так сорвался только что? Послебоевой стресс? Горечь за погибших товарищей? То, что я остался совсем один в окружении врагов?

Или это было всего лишь проявлением страха? Страха остаться тут навсегда, так и не выбравшись из «девятки». Страха потерянности и одиночества.

Или это была месть? Месть самому себе, за те же самые слова, которые я услышал много лет назад.

«Ты никому там не нужен. На тебя всем плевать».

Но кто дал тебе право врываться в маленький мирок двух совершенно посторонних тебе людей и рушить его к чёртовой матери? Подарить надежду легко, но ещё легче отнять и предать её. Этот Ян, он ведь действительно смотрел на тебя как на пророка, на спасителя, а кем оказался ты?

Отлично. Просто здорово, Рос. Сорваться на ни в чём не повинном пацане просто потому, что он напомнил тебе самого себя. Разве это справедливо? Молчишь… Даже сам себе ответить не в силах, а ещё «бродягой» себя называешь. Да кто ты такой вообще? Что ты вообще хочешь? К чему идёшь?

Тяжело съехал спиной по стволу, обдирая выступами брони кору.

…Есть ли у меня цель? Хоть какая-нибудь. Или же я уже давным-давно умер, и моё тело до сих пор действует лишь как придаток к «экзе»?

Неужели я всё забыл?

А ведь когда-то я хотел навсегда покончить с тем, что однажды перечеркнуло всю мою прежнюю жизнь и отняло всё. Я же ведь, как и многие, хотел уничтожить «Сентябрь», так неужели что-то изменилось?

Неужели я тоже стал его частью? Всего лишь частью, как монстры и аномалии?

Сейчас у меня есть в руках сведения, которые могут повернуть весь ход этой странной войны, но…

Впервые за очень долгое время я не знаю, что мне делать.

Прорываться к своим? В одиночку, через пять сотен километров, наполненных смертоносными тварями и аномалиями. С минимумом запасов и боеприпасов, почти без надежды на успех.

Самоубийство? Наверное. Но разве есть другие варианты?

Можно ведь и в самом деле попробовать рвануть вместе с этими двоими — ребята они, несмотря на свой возраст, действительно вроде бы тёртые, так что…

…вместо одного покойника будет три.

Ну нет, Рос! Ты с такими мыслями далеко не уйдёшь!..

…А я и так никуда не уйду.

Думаешь?

…Уверен. Как никогда раньше. Когда против тебя абсолютно всё — шансов выжить не остаётся.

Значит, выживи наперекор всем и всему!..

…Легче сказать, чем сделать.

Сделать…

А что я ещё могу сделать? Чтобы весь наш поход, все погибшие… Чтобы всё это было не зря.

Что я могу сделать такого, раз уж всё равно обречён? Такого, чтобы всем этим тварям, колючим и серым, стало жарко, да так, что…

Губы внезапно скривила усмешка.

— Жарко, говоришь? — прошептал я. — Хорошо, будет вам всем жара. Да такая, что вы взвоете!

Взгляд упал на ранец с ядерным фугасом.