– Но это просто невозможно!

– И тем не менее.

Это было так абсурдно, что Полине на секунду показалось, будто она спит.

Она тряхнула головой.

– А почему? – спросила и поморщилась, так жалко это прозвучало.

– У издательства изменились планы, и в них, кстати, в принципе не входит дальнейшее сотрудничество с вами.

– Что?

– Вы меня слышали. А по старой дружбе дам совет: пашите какую-нибудь другую ниву, потому что тут вам больше ничего не светит.

– Вы вообще понимаете, с кем разговариваете? – с трудом сдерживая себя, проговорила Полина.

– Ну, конечно, Полиночка, я же в своем уме.

– Вы в этом уверены? Потому что мне кажется, что вы не отдаете себе отчет в возможных последствиях.

– Слушай, девочка, ты радуйся, что я у тебя не требую назад аванс, – Григорий Андреевич шагнул к ней и наконец взял за локоть, но не нежно, а грубо, – за это скажи спасибо, а не права качай тут, поняла? Все, иди, и чтобы больше я тебя не видел.

Он довольно грубо вытолкнул Полину из кабинета. Секретарша одарила ее змеиной улыбкой:

– Ну что, убедились?

Полина быстро прошла мимо нее, вздернув подбородок.

Злость и обида душили ее, но сильнее всего было недоумение. Как они посмели так разговаривать с нею? Неужели не понимают, кто такая Полина Поплавская и кто за ней стоит?

Планируя утром свой визит в издательство, Полина собиралась заглянуть еще и к журнальному редактору Ирме Борисовне, но сейчас была не в силах ни с кем общаться.

Она быстро спустилась вниз, вырвала у гардеробщицы из рук свою шубку и, на ходу одеваясь, вылетела на улицу.

Мокрый холодный воздух немного успокоил ее. Полина подышала глубоко и зашагала к метро, размышляя, что должно было произойти, чтобы Григорий Андреевич со своей секретаршей так обнаглели? Решили, что внезапно наступила свобода слова и можно гавкать теперь на всех подряд? Ну ничего, один звоночек – и этот миг триумфа над Полиной Поплавской им будет отзываться очень горько и очень долго. Набор они, видите ли, рассыпали! Ничего, как рассыпали, так и соберут. Григорий Андреевич лично будет ползать, буковки с пола подбирать.

Спустившись в метро, Полина хотела ехать прямо к Василию Матвеевичу на работу и встала на перрон, но поезд долго не шел, и она сообразила, что это будет тактически неверно.

Василий Матвеевич не очень любит, когда она приходит к нему, но не в этом даже дело. На работе его вечно дергают, он занят и не может сосредоточиться на ней. Ради какой-нибудь ерунды можно его отвлечь, но тут дело посерьезнее.

Едва дотерпев до восьми вечера, она набрала домашний номер и поморщилась, услышав женский голос. Прислуга Клава.

На самом деле женщину звали как-то иначе, но Полина решила, что она похожа на Клаву, и не видела необходимости запоминать ее настоящее имя. Почему-то она растерялась, заохала в трубку, а через несколько секунд Полина услышала мелодичный голосок хозяйки:

– Да, слушаю вас.

– Мне нужен Василий Матвеевич, – повторила она.

– Это ты, Полина?

– Да. Позовите, пожалуйста, Василия Матвеевича.

– А ты что, не знаешь? Василий Матвеевич умер.

– Что? – Полина опустилась на табуретку.