Такие вещи делаются неофициально, в кулуарах, но о них быстро становится известно всем. Парень в одночасье сделался тем самым Фельдманом, на которого зуб у самого Пахомова. Талантливый – может быть, трудолюбивый – допустим, но на всякий случай связываться с ним не будем. Мало ли что.
Вот и вышло, что бедняге, имея ленинградскую прописку, пришлось устраиваться в области, в самой ее глухомани.
В свете новой информации вырисовывалась совсем другая картина. Фельдман затаил злобу на режиссера, но держал себя в руках, пока не умерла мать. Свидетели единогласно утверждают, что мать и сына связывали на удивление теплые и доверительные отношения, вынужденная разлука стала мучительной для обоих и очень возможно, что ускорила смерть пожилой дамы.
Вероятно, Фельдман тоже так считал. Порушенную карьеру он еще был готов простить Пахомову, но разлуку с матерью и ее преждевременную смерть вдали от сына – нет.
Он приехал разбираться, скорее всего, действительно не хотел убивать, просто высказать наболевшее, но не сдержался, полез на режиссера с кулаками, и случилось то, что случилось.
Следователь отлично потрудился над делом, вскрыл истинные мотивы преступления, в чем, в сущности, не было особой необходимости. И в версии Фельдмана, и по правде это убийство без отягчающих и без смягчающих обстоятельств, так называемое простое.
Только благодаря добросовестной работе следствия дело стало по-настоящему ясным, даны ответы на все вопросы, и Ирине осталось только одно – решить, дать бедному мстителю по максимуму или по минимуму.
Возбужденная общественность требует самого сурового приговора. Семен Яковлевич ведь грохнул не какого-нибудь бесполезного дядю Васю, а великого творца в самом расцвете сил, не только человека лишил жизни, но и мир оставил без прекрасных фильмов, которые Пахомов мог бы еще снять. Просто не доктор Фельдман, а реинкарнация Герострата. Варвар и вандал, и наказание для него должно быть таким же варварским и вандальским – четвертовать, колесовать, привязать ноги к двум резвым скакунам и пустить их в разные стороны.
Но, во-первых, явка с повинной. Не такая, когда тебя уже обложили со всех сторон менты и готовы результаты экспертизы, а настоящая. Если бы Фельдман сам не пришел сдаваться, никогда бы его не нашли. Свидетелей-то не было. Чтобы замести все следы, Фельдману достаточно было протереть дверную ручку, да и то… Ну обнаружили бы его отпечатки, так в базе его нет, а оперативным путем никогда в жизни бы на него не вышли.
Да, Пахомов нагнул кого надо, чтобы Семена выгнали из аспирантуры, но это выяснили тоже у Фельдмана. Мало ли кого он там нагибал с его-то возможностями! Семен Яковлевич оказался бы явно не в первой сотне.
Только фантастическое стечение обстоятельств вывело бы следствие на Фельдмана, поэтому его явка с повинной дорогого стоит, причем в буквальном смысле тоже. Он сэкономил людям много сил и средств, избавил от лишних проверок и дорогостоящих экспертиз, которые проводились бы пачками, лишь бы только показать, что не сидим на месте, землю роем, в общем, последнюю рубаху снимем, а душегуба найдем.