– Бежать пробовали?

– А как же. Пробовали. Но уж если поймают, то лютуют. Казнили, карали, мучили нас как только хотели: например, к столбу или колесу, обитому «колючкой», поставят и «колючкой» же привязывают. Или на холод выведут и в кадку с ледяной водой нагишом посадят. В подвал холодный суток на трое еще упечь могут без еды и света. Голодом морили не на живот, а на смерть. А уж били кто как знал и сколько кому хотелось: и резиновыми палками, и прикладами, и штыками. Еще собак на нас спускали злющих, а тем только волю дай, живо в клочья рвать начинают…

Вот она, страшная предтеча недалекого будущего, которое испытали на себе не только русские солдаты, но и бельгийские. Они тоже воевали, угодили в плен, вместе страдали, надеялись либо на побег, либо на обмен военнопленными. Среди бельгийцев был и новый знакомец Голенищева, автомеханик по имени Анри Мутон. Рожден в Бельгии, но родители русские революционеры, в восемьдесят первом бежали из России от гнева самодержавия. Благодаря им по-русски Андрюшка (это его так Голенищев с остальными называли) мог изъясняться хорошо, плюс общие интересы. Короче, как я уже говорил, технарь технаря всегда выручит. Уж не знаю, каким образом Мутону во время обмена военнопленными удалось притянуть за собой и русских друзей, но факт налицо, оказались они все в Париже. А там как раз из бельгийских волонтеров уже сформирована отдельная броневая часть под названием Carps des Autos-Conons-Mitrailleuses. Первоначально создавалась для боевых действий в Европе, однако вместо этого бельгийский король Альберт передал бронедивизион в дар русскому царю.

В поездку бельгийцы собрались быстро. Набрали триста человек личного состава, к которым добавилась и наша троица, выстроились в порту Бреста (не нашего, конечно, а французского) и стали ждать.

– Народ там самый разный собрался, – рассказывал уже Морозов, – даже самокатчики были с веселым Луи во главе. Собачонка еще увязалась по прозвищу Пуля. Ох и верткая она, юркая, словно вошь. Бегает, тявкает, а мы ждем, когда технику на борт погрузят.

– Какую?

– Всякую. Броневики, грузовики, мотоциклеты, велосипеды. Автоцистерну еще загрузили и несколько легковых автомобилей. Наконец, и нам пришла пора на палубу подниматься.

– На Францию-то хоть посмотрели, или как?

– Посмотрели. Красиво там, чисто. Но все равно домой тянуло…

Так в тоске по родине и прошло все плавание. Наконец, судно пришвартовалось в Архангельске. После Петроград, Царское Село. Вот тут-то и начались настоящие приключения бельгийцев в России. И начались с одних сплошных недоразумений с нашим офицерством, если верить воспоминаниям Гойды. Идет, к примеру, штабс-капитан, а ему навстречу бельгийские солдаты. Идут и честь не отдают. Оказывается, у них в армии свой устав, согласно которому приветствовать нужно только непосредственных начальников, и то лишь один раз за день при первой встрече. Причем только в замкнутом пространстве. На улице отдавать честь необязательно. Сколько из-за этой специфики наши офицеры за нагайки хватались. Конечно, когда вместо привычной дисциплины солдаты вам такие демократические пассажи выкидывают.