– Ну что, Анциферов, живем? – спросил я.
– Живем, ваше благородие, – ответил вахмистр, чтобы, спустя какое-то время, вместе с другими казаками под гармонь петь у костра подаренную мною отряду песню из будущего. И душа готова трепетать и рваться наружу, когда слышишь эти слова:
Глава 18
В очередной раз убеждаюсь, что без мотивации абсолютно любое дело в лучшем случае начинает буксовать и тормозить уже на старте, а в худшем и вовсе никуда не движется. Ради чего вообще Россия участвует в этой войне? Вопрос, который я уже слышал не единожды в разных условиях и от разных людей. И со временем он не угасает, а продолжает будоражить военные умы, даже когда армии Юго-Западного фронта преодолели наконец-то Карпаты. И пусть не столь быстро, как хотелось бы, но уверенно движутся по венгерской равнине, стремясь выйти к Будапешту. О том, как взять этот город, думать надо, господа военные! А вы что? Все спорите и спорите.
– Для чего, ну для чего мы ввязались в эту авантюру? Проливы? Британцы нам их не отдадут никогда, и можете в этом не сомневаться.
– Позвольте, но ведь они наши союзники…
– У России есть только два союзника: ее армия и флот[129].
– И все же, как мне лично кажется, мы совершенно зря столь поспешно оборвали наши связи с Германией. Та же торговля…
Тут, пожалуй, соглашусь. До войны германский капитал действительно основательно пустил корни в русскую экономику. Только в последнем довоенном году почти половина импорта из Германии в Россию шло. Про промышленность нашу опять же забывать не стоит. Немецкие фирмачи очень даже в нее охотно инвестировали. Тот же концерн «Сименс и Гальске» занимался прокладкой телеграфных линий в Закавказье, выиграл монополию на электрификацию Москвы. А в это время через главную русско-германскую таможню Вержболово в Россию шли составы с немецкими товарами. Грянула война, и… никакого эффекта. Петербург в Петроград переименовали, погромы устроили, контрразведку доносами на политически неблагонадежных «немцев» забрасывали. До «Зингера» добрались[130], но и там вышла одна бестолковщина.
Наконец, Комитет учредили[131], и что же? Помогло это исправлению дел на фронте и в тылу? Да ничуть…
Но теперь, когда за дело взялось ВЧК, есть все шансы на перемены. Даже если в войне у Центральных держав появился еще один союзник. Влезла-таки Болгария во всеевропейскую драчку себе на беду. Интересно, что им такого пообещали за это и…
– Поберегись! – раздалось у меня за спиной, и я отошел в сторону, пропуская руссо-балтовский пулеметный броневик «Разящий», эту закованную в металл почти что трехтонную машину, переданную вместе с четырьмя такими же нашему восстановленному отряду. Видел я на фронте броневики и раньше, но все больше издали, а тут случай представился детально познакомиться с этими зверюгами. Вообще нашей военной промышленности есть чем гордиться в этом отношении. К началу войны броневых частей ни у одной армии не существовало, зато уже спустя всего три недели со вступления в войну России приказом военного министра Сухомлинова была сформирована первая автомобильная пулеметная рота. По сути это первая в мире броневая часть, хорошо показавшая себя в боях под Лодзью в ноябре четырнадцатого. И тактическая задача у броневиков простая: непосредственно поддерживать пехоту и кавалерию как при наступлении, так и во время обороны.