Тот вздохнул.
– Ну, допустим, что этот кто-то – я, – сказал он. – Допустим. Почему бы не допустить? Итак, я помешался. Цезарь, а ты? Все еще хочешь участвовать в Больших гонках?.. Так я и думал. Вот и второй помешанный. Третья сидит взаперти, потому что у нас помешательство тихое, а у нее того и гляди начнется буйное. Трое сумасшедших сразу – не много ли?
Ипат задумался. Зная по опыту, что это не к добру, Ной поспешил добавить:
– По-моему, многовато. И только «Топинамбур» может нас вылечить.
– Выиграв гонку? – первой догадалась Илона.
– Главное, чтобы наш пилот не сплоховал, – сказал Ной. – А, Цезарь? Справишься? Тебе ведь не впервой участвовать в гонках.
Цезарь пренебрежительно махнул рукой, подумав, наверное, о том, что на космических трассах не бывает ни колдобин, ни ям, ни гонящейся по пятам полиции, ни внезапно выбегающих на дорогу дурных слонов.
– Мне бы только вырваться вперед, – сказал он самодовольно, – а тогда меня никто не догонит, я-то уж знаю.
– С нашим «Топинамбуром» да не вырваться вперед? – подначил Ной.
– А я разве сказал, что не вырвусь? – обиделся мальчишка.
– То-то же. Ну, командир, решай. Денег у нас нет, перспективы дальнейших вербовок туманны, экипаж устал. А за участие в гонках денег не берут, между прочим! Никаких взносов.
– Откуда ты это взял? – удивилась Илона. – В сообщении об этом не говорилось.
– Знаю, – отрезал Ной. – Призовой фонд формируется из личных средств императора. Леопольд Двести Тридцатый может себе это позволить, для него двадцать пять миллионов – тьфу. Зато для нас – о-го-го! Шанс хороший, да чего там – прекрасный шанс, редкий. Голосуем? Я – за. Цезарь, ты?
– За.
– Семирамида тоже согласна. Вытащить ее, чтобы подтвердила, а, командир?
– Не надо.
– Очень хорошо. Илона, ты против?
– Против.
– Итак, трое из пяти за участие в гонках, – подытожил Ной. – Или, может, даже четверо? Ипат, ты не передумал?.. Ну, все равно нас большинство.
– А по-моему, решать тут должен командир, – высказалась Илона. – Ты сам сказал: пока мы в корабле, он главный. Так что решать тебе, Ипат. Тебе одному.
Только этих слов и не хватало Ипату, чтобы положить конец диспуту. Покинув кресло, командир воздвигся столь внушительно, что столик перед ним вздрогнул, втянул в себя пустой стакан вместе с недоеденным бутербродом и съежился в испуге.
– Никаких гонок. Никаких призовых миллионов. Работаем по плану. Всё. Точка.
Глава 6. Участвуем!
«Почему Гернрис убежден в том, что зябиане примут участие в Больших гонках?» – некоторое время недоумевал Ларсен. Ответа не было. Зато гипотез о смысле и последствиях заключенной сделки – сколько угодно.
Прежде всего: кто такой Гернрис?
Разумеется – в этом не было никаких сомнений, – человека с такой внешностью и таким именем не существовало в природе; фантом – он и есть фантом. Но кто скрывается под этой личиной?
Конкуренты Ларсена? Конечно, нет. Те, кому он перешел дорожку, не стали бы так мудрить. Какие-либо влиятельные силы на самой Зяби? Даже не смешно: нет там никаких влиятельных сил. Тут работают люди совсем иного масштаба…
Против Зяби? Очень возможно. От этой мысли Ларсен испытал острое злорадство. Но что такое Зябь, если не жуткая дыра на восьмом уровне имперской пирамиды? То-то и оно. Чтобы насолить ей, никто и не почешется. Может быть, Зябь тут не цель, а средство борьбы с кем-то более серьезным?