— Спасибо не булькает, — не забыла про себя Елена Юрьевна. — Мне два отгульчика на время дочкиного переезда после ремонта не помешали бы.

Услышав настойчивый ночной звонок, Борис, быстро уверившийся в своей безнаказанности, открыл дверь квартиры сам, даже не посмотрев в дверной глазок. Он уже чувствовал себя хозяином жизни и уже ничего не боялся.

— Уголовный розыск!

Труханов не был уверен, что Борис придёт в восторг от встречи с ним и с фразой «я вас заждался, господа!» раскинет в восторге руки.

Недоумённый взгляд Мерзликина мгновенно сменился страхом, лишь только он заметил знакомые лица. Особенно ему помнилось ушастое, длинноносое лицо Алексея Зеленина.

Борис быстро отпрянул вовнутрь квартиры, пытаясь захлопнуть дверь перед носом оперативников. Но Алексей оказался на секунду проворнее и, рванув дверь на себя, широко распахнул её и шагнул в коридор. Труханов зашёл следом.

— Санёк, менты шманают! — крикнул Борис в глубину квартиры своему двоюродному брату и, по всей видимости, подельнику, припозднившемуся у него по случаю внезапного наезда в его квартиру его ненаглядной тёщи.

Такого развития событий Труханов не предполагал. Теперь в их случае могли появиться жертвы.

— Ты, красава! Когда платить начнёшь? — мгновенно вписался в тему Евгений. — Карточный долг — это святое!

— Что? — вынырнул из — за кухонной двери Саня и словно рогатиной нехило припёр своей огромной клешнёй растерявшегося Бориса к стене. — На что играешь, сука?

— Был такой косяк, но я всё отдал, — прохрипел Борис. — За базар отвечаю! И за меня, сам знаешь, кто на баболо подписался!

Жадность оказалась сильнее здравого смысла и Саня опрометчиво повернулся к оперативникам спиной. Этого момента хватило для того, чтобы Алексей оглушил его «макаровым» и защёлкнул на его запястьях наручники.

Труханов выдохнул и с облегчением расслабил мышцы.

— Зачем же так жестоко, Лёша? Я бы его и так скрутил!

— Не льстите себе, Евгений Витальевич, — кивнул Алексей на Санины ручищи, на которых еле сошлись наручники.

Освобождённый из братских тисков, сверкая злобными глазами, Борис пятился по ярко освещенному коридору внутрь квартиры, пока не наткнулся на Любу, запахивающую на себе халат.

— Хорошо, что свет не успел погасить, ведь это он знает, где здесь выключатель, — не успел подумать Труханов, как Борис схватил женщину, повернул её лицом к незваным гостям и, продолжая отходить, рукой придавил ей горло, сделав её живым щитом для себя.

— Не подходите, не то я её придушу! — зло прошипел Борис.

Люба пронзительно вскрикнула, чем больше разозлила Бориса.

Его и так бил такой колотун, что зуб на зуб не попадал и вполне могло случиться так, что он сдержал бы слово. Ведь больше всех на свете он любил себя. И всю операцию по устранению Любиного мужа придумал он для того, что бы обеспечить комфортную жизнь себе любимому. А теперь его драгоценную жизнь пытаются ущемить!

— Решил выпрыгнуть в окно? Так пятый этаж. Перелезть с обледенелого балкона? Но ведь не самоубийца же он! — Мысли неслись в голове Труханова, опережая друг друга. — Оружие!