Мой подход был таким. Давайте смотреть. Вот очередь на жильё ветеранам Великой Отечественной, вот ваша. Мы можем их перемешать, можем выставить в алфавитном порядке, что-то ещё придумать. Но всё это дурь и чушь, всё это не по-мужски. Всё это отвратительно выглядит и дурно пахнет. Вы прекрасно понимаете, что в одночасье этот вопрос не решить. Поэтому я предлагаю вам простой вариант: постройте жильё сами, а я договорюсь с Промстройбанком, вам дадут кредит. Город выделит землю, поможет со строителями. Ваша задача – грамотно заказать себе дом и следить, как его строят.

Переговоры были долгими. Сами афганцы сомневались, председатель горисполкома истерил.

– Это сумасшествие, я никогда на это не пойду, это преступление! Этого нельзя делать, потому что там есть вообще неженатые и без детей, мы им дом, а они мало ли…

– Но кредит же они возьмут, будут по нему рассчитываться. Не вы им, они сами себе построят дом. Причём именно такой, какой им нужен. Земля ничего не стоит, она государственная, единственное нарушение – это норма, что им нельзя получать больше восемнадцати квадратных метров на человека.

В итоге это был первый случай в стране, когда мы заложили целый посёлок для ветеранов войны в Афганистане. Он так и назывался – Посёлок афганцев. Не знаю, живут там сейчас эти ребята или нет, но то, что мы его начали строить и построили, – это факт. Как и то, что по десять тысяч рублей их кредита после распада СССР превратились в две копейки.

Да, в какой-то степени мы нарушали законы, наверное. Но мы точно не жонглировали фактами, цифрами, людскими судьбами ради личной выгоды. Мы искали решения и брали на себя ответственность. Когда грянула перестройка, нам казалось, что вот такие, как мы, сейчас изменят жизнь вокруг себя, изменят страну. Восторг сменился удивлением. А потом наступило разочарование, и оно усиливалось с каждым днём. Довольно быстро мы полностью разочаровались во всех идеях и идеалах перестройки. Это был какой-то театр абсурда, ежедневная игра на публику.

1990 год – СССР в кризисе, на окраинах бунты, Горбачёв отправляет туда разные отряды внутренних и других войск, при этом каждый раз удивляется: «И кто вас туда послал? Безобразие!» Остановить развал сил нет.

Начинает рождаться Российская Федерация – не как нечто общее и само собой разумеющееся, а впервые с семнадцатого года как отдельное государство со своей внешней политикой, окружённое другими независимыми странами.

Членов правительства выбирал Верховный Совет РСФСР. На очередное заседание Верховного Совета вынесли кандидатуры шести членов правительства. Всё бурлило. Одни народные избранники спрашивали: «Почему не порвал партбилет?» Другие негодовали: «Как ты можешь сотрудничать с этой властью?! Ты же коммунист!»

Уже избрались, прошли через всё это пламенный и разговорчивый Явлинский, прагматичный Борис Фёдоров, молчаливый Николай Фёдоров (ставший министром юстиции). Ещё нет Шохина, которого предлагают на главу Госкомтруда. Он придёт позже, когда уже будут не избирать, а проводить через Президиум Верховного Совета.