Пришло первое сентября, потом второе, и Андрей отправил радиосообщение маме в Ленинград: «Мама, тут такая беда, я застрял». Наверное, в надежде на то, что мама его будет спасать и выручать, бить в колокола. Но от мамы буквально на следующий день пришла спокойная радиограмма: «Работай спокойно, сынок. В школе я обо всём договорилась». Он прочитал, взгрустнул…

Естественно, вода ушла. Естественно, мы оттуда выбрались. Прошло много-много лет, десятков лет даже. Я уже был министром по чрезвычайным ситуациям. И назначили нового министра культуры, как она себя называла, «начальника тюрьм» – до назначения она руководила музеем «Петропавловская крепость». Наталия Леонидовна Дементьева.

На одном из заседаний в правительстве она сидела со мной рядом. И говорит: «Ну что, коллега?» И начинает рассказывать, что была в той же экспедиции, в соседнем отряде, что мы виделись. А дальше ещё интереснее – как-то принесла фотографию:

– А вот Андрюша.

– Ну да, Андрюша. Хорошо пел под гитару.

– Он и потом хорошо пел. И сейчас довольно неплохо поёт.

Это был 1971 или 1970 год. И это был папа Вани Урганта. Андрюша Ургант. Это было наше с ним знакомство. Естественно, связались, обменялись фотографиями тех лет. Тёплые воспоминания.

Мне исполнялось пятьдесят пять лет. И я попросил организатора, чтобы ведущим мероприятия был Ургант. Хороший парень, с которым мне есть что вспомнить.

Организатор говорит:

– Мы созвонились, он сказал «да», но у него там много чего-то наслаивается, много запланировано. Он постарается отменить. И вообще, Ваня сказал, что…

– Почему Ваня-то? – удивился я. – Я же вам говорил про Андрея.

Отправляясь в экспедиции, мы обычно проезжали мимо двух умирающих городов. Представьте город, где последние пятнадцать лет ничего не строится, не ремонтируется и, соответственно, разваливается. Потому что город должен войти в зону затопления. Зачем тратить на него деньги? Тем более что рядом с водохранилищем, на возвышенностях, будут два новых города, в которые запланирован переезд.

В экспедициях я был пять сезонов и год за годом смотрел на эти города, не понимая, отчего в них такое запустение. А когда узнал, задумался: большая энергетика, конечно, важна, но стоило ли оно того?

Тогда, на раскопках, никто таким вопросом не задавался.

Как-то раз, проезжая один из тех исчезающих городов, мы увидели длинную похоронную процессию. Сначала решили – что-то случилось, огромная трагедия в городе, раз такое количество гробов. Потом поняли, что это перенос могил. Люди переносили родных и близких. У них был выбор: перезахоранивать или не трогать. И это всё уйдёт под воду. Картина, конечно, удручающая. Потом эту процессию показали в каком-то документальном фильме.

Переносить мёртвых и вообще переезжать было недалеко, километров тридцать, но ясное дело, людям всегда тяжело оставлять родные, насиженные места, где жили их деды, прадеды, родители, где они сами родились. Где каждое дерево посажено их руками или руками предков. Особенно старикам тяжело было покидать родные дома. Хотя, конечно, партийные деятели убеждали народ, что на новом месте всё будет отлично: новые школы, детские сады, рабочие места, больницы и прочее.