Это только говорят, что неизвестны причины. Но даже когда понятно – землетрясение, за этим дальше стоит нечто более глубокое. Построили не на ту балльность, применили не те материалы, не приняли мер, когда выяснили, что балльность стала другой, и так далее и так далее.

В данном случае как раз понятно, зачем эти женщины туда полетели. Внутренне не было никакого осуждения, нет его и сейчас. Это жизнь, и мы все так жили. Как здесь, в Москве, махнул рукой попутке: «Подвези!» – так же было и там, только немножко по-другому. Так жили все в Сибири, на Севере, и ничего особенного в этом нет. И кто-то заказывал оленьи языки своим друзьям-лётчикам, кто-то ехал за ними сам, кто-то заказывал себе песцов из тех мест, где их было много, как кошек в городе. Но вот эти две женщины… Найти хоть что-то, чтобы осудить их или лётчиков, – нет. Я понимаю, если бы они летели закупиться, потом продать. Нет, они летели так же, как из Сибири и с Урала летели в Москву. Люди им давали деньги: купи то, возьми это.

Гостинцы. Ужасный «подарок» на Новый год.

Весна. Весна в Сибири, весна в Саянах – это потрясающей красоты время, потрясающая картина. Особенно в районе строительства Саяно-Шушенской ГЭС, и дальше в Саянах, и через них, в том углу, начинает цвести багульник.

Багульник – это розовые цветы. На расстоянии, когда они сливаются в единое полотно, горы окрашиваются в нежный розовый цвет. И с учётом того, что хвоя сосен, кедров не меняет свой цвет, получается такая розово-зелёная пастель. Когда ты едешь в это время по дороге через Саяны – всегда видишь наступление весны.

Рододендрон, вереск, багульник. Ботаники считают их родственниками, а подмосковные дачники бесконечно экспериментируют с формами и размерами. И вот уже багульник с цветами размером с розу или гиацинт. А там, в Сибири, это маленькие розовые цветы. Куст можно сорвать в любой день начиная с ноября по апрель, поставить в воду – и он зацветёт.

Для нас багульник всегда был предвестником весны. Начинали таять снега, появлялись первые пятна асфальта, по которым приятно было ходить, над ними поднимался лёгкий парок. В Саяногорске асфальта вообще было немного, и эти оттаявшие дорожки откровенно радовали.

Кроме багульника, солнца и тёплых тротуаров, весна в то время приносила с собой… хоккей. Чемпионат мира по хоккею. Его смотрели все, какой бы ни был телевизор в квартире: цветной, чёрнобелый, едва принимающий сигнал. Неважно.

Все ожидания в дни чемпионата были направлены туда, на лёд чемпионата. Все знали, кто, как, с кем уже сыграл, ждали новых игр, собирались вместе. Что под руку попадалось, то и употребляли, что было, тем и отмечали, неважно – победу или проигрыш.

В это же время готовилась и сдача первой очереди завода, ко дню рождения Ленина, сверхсрочно. Ждали приезда огромного количества самых разных гостей. Но чемпионат мира психологически всё-таки был на первом месте.

Самое большое количество асфальта в Саяногорске было уложено возле центра, называвшегося «Комплекс иностранных специалистов». Специалистов было много – из Франции, Германии, Чехословакии. У каждого было своё направление работы – кто-то делал краны, кто-то делал фильтры, кто-то монтировал оборудование, кто-то принимал. Естественно, часть этих людей участвовала в чемпионате мира по хоккею. Заочно, в Сибири, в ранге болельщиков.