И когда я от этого тёртого, опытного человека услышал: «Ну вот, пришло время наказания невиновных и награждения непричастных», я ему не поверил, я считал, что наградят тех, кого должны наградить!

А через какое-то время, уже на другой площадке в Саянах, приехавший из Ачинска партийный товарищ мне объявляет:

– Орден твой, «Знак Почёта», получил второй секретарь Ачинского горкома.

Я говорю:

– А с чего ты взял, что он мой?

– Сначала представляли тебя, но потом пришли и говорят, что нет, не подходишь. Там должен быть партийный стаж, столько-то лет в браке, столько-то детей, мужчина или женщина, возраст и всё такое прочее. По всем этим правилам подошёл второй секретарь, совершенно справедливо.

Такое тогда было в порядке вещей, обижаться было не принято. Сейчас, через столько лет, тем более. Но вот это «наказание невиновных и награждение непричастных» до сих пор, к сожалению, сохранилось в нашей жизни.

В конце концов пришла та самая ночь, когда надо подписывать акт госкомиссии. Это отдельная история – предчувствие большого праздника, огромного события, которое ознаменует завершение пусть даже первого этапа, но огромной стройки. Дальше всё пойдёт по накатанной, дальше будут статьи в газетах – и они пошли. Никогда не забуду фразу из газеты: «Он повернул рубильник, и ток медленно пошёл по проводам». Как же мы смеялись!

А после начинался новый этап твоей жизни. Мы ещё и поэтому всегда так ждали завершения процесса сдачи. Дело даже не в премии в шесть окладов. Нас радовали переезд в другой город, новая огромная площадка, новые знакомые.

Какая это была романтика – степь, мы строим всё кругом, «едем мы, друзья»!

Чтобы был понятен дух того времени, ещё раз вернусь к «Оргнефтехимзаводам». Работало предприятие довольно своеобразно. Их спецы приезжали на объект и становились на все посты – начальники цехов, наладчики, мастера, лаборанты, энергетики. Рядом с теми, кто на этом объекте потом будет работать. И год обучали, параллельно налаживая оборудование.

Когда заканчивалась наша эпопея, они должны были лететь на Кубу, там строился такой же нефтеперерабатывающий завод с установкой ЛК-6 УС. А приехали они к нам с объекта в Белоруссии. По сути, у нас была одинаковая жизнь. Только у нас времени побольше, а у них всё быстрее. У нас три, четыре года, пять лет на каждой стройке. А у них год – и на новое место.

При этом они были невероятно преданы профессии, такому образу жизни. Были настолько увлечены, что я иногда вспоминал наши замечательные фильмы, в которых показывают людей, одержимых своим делом, им ни до чего. «Девять дней одного года» просто…

На заре работы в МЧС я находил ребят с «Оргнефтехимзаводов», с которыми работал в 80-х. Нам нужно было решить вопросы по чрезвычайке, и они были лучшими специалистами. Нужно было слышать, когда их представитель тихо-тихо и мне, и моим коллегам говорил: «Не надо, это не понадобится вообще. Ты вот на это напрягайся, ты вот то делай».

Для них готовили только жильё, больше похожее на малосемейное общежитие, а они приезжали со своим скарбом, одной семьёй. И это не просто слова. Они действительно на сдачах объектов жили как одна семья. И ты можешь спросить: «А где такой-то?» – «А он там-то застрял, не может докрутить чего-то. Через полгода подтянется сюда, на этот завод».