Из бумажника он бережно извлёк свой партбилет в хорошей непотёртой корочке с вытисненным профилем вождя. И аккуратно положил на край стола рядом с партбилетом Володи.

Надо понимать, что это был с его стороны смелый поступок, если не сказать – отчаянный. Он рисковал. В те времена утрата партбилета была сопоставима ну почти с изменой Родине. Получить его вновь было крайне трудно. Могли вообще исключить. На развороте обложки партбилета были слова Ленина: «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи», и потерявший свой партбилет в глазах однопартийцев автоматически терял ум, честь и совесть. Чтобы восстановить партбилет, надо было пройти несколько кругов ада.

Начальник бетона принял вызов Володи и ждал, что будет дальше, не в силах отвести взгляда от своего партбилета на столе. Но вот дальнейшего развития событий он не ожидал.

Володя действовал быстро: выдвинул из-под стола урну, на четверть наполненную окурками, и с возгласом: «Какие мы, на хер, с тобой коммунисты, если бетон стройке дать не можем!» – выкинул в неё оба партбилета.

Начальник смены не успел остановить кощунство над партийной святыней. Румянец сошёл с его лица. Он упал на колени, вытряхнул всё содержимое урны на пол, достал партбилеты, обдул, отряхнул от пепла. Свой партбилет быстро спрятал в карман, а Володин положил на стол.

– Вы за это ответите! – злобно проговорил он.

– Ты, сука, стройку без бетона оставил, а я отвечу?! – гремел Володя.

Партбилеты восстали из пепла. Но «бетонный», конечно, настучал. Последовало разбирательство на заседании бюро горкома. Завершилось выговором с занесением в учётные карточки. Хотя нашлись и такие, кто требовал исключить Володю из партии, а в то время это означало автоматическую потерю руководящей должности и профессии.

Всегда с теплотой вспоминаю тех неугомонных ребят, умеющих с одинаковым азартом работать, любить, гулять – жить полной жизнью.

Если б они знали, что пройдёт немногим более десяти-пятнадцати лет и появятся другие люди. Другой станет мера ответственности, и уйдёт (надеюсь, не навсегда) работа не только за деньги, а за что-то большее.

Лет через двадцать был там проездом, зашёл в местный городской музей – посмотреть, вспомнить замечательных людей, время, дела. Огорчение и разочарование. Не сдержался, сказал музейному и местному начальству: «В вашем городе были две крупнейшие союзные стройки, отсюда вышли два министра СССР, секретарь ЦК КПСС, руководитель Агростроя СССР, первый заместитель председателя Совета Министров РСФСР… И не только! Тут история целого поколения строителей и заводчан во время войны. Госпитали были в каждом удобном здании…»

За что, говорю, вы так с ними, с нами? Исключили из экспозиции музея всё, что касается великой эпохи, нашей истории, наших родителей, учителей.

Всё это сняли, а на стендах теперь огромные цветные фотографии новых хозяев. Вот собственник предприятия на встрече с рабочими, вот он на отгрузке партии продукции за рубеж, на совете директоров, с детьми рабочих и инженеров в школе… построенной не им.

Это даже не крохотный культ личности, а культ пустоты.