Борис Евдокимович Щербина повернулся к директору завода:
– Мы куда сейчас?
– Обедать, Борис Евдокимович!
– Хорошо. Пока мы обедаем, вы успеете подготовить приказ об увольнении этого человека?
И показывает на начальника блока ремонтных цехов, который весь этот километр пел ему песню про плохих строителей, наладчиков, монтажников.
Директор всего строящегося комбината Василий Стрига не решился спросить за что:
– В принципе, да.
– Хотелось бы.
Поехали перекусить, какой обед на стройке… Щербина спрашивает, за столом прямо:
– Ну что, подготовили?
– Да, подготовили.
И тут уже сам начальник цеха, увольняемый, не выдержал:
– Как же так… За что? Мы ещё работать не начали, ещё мне не сдали этот цех, а вы меня увольняете!
Щербина объясняет:
– Там стоит дорогое импортное оборудование, немецкое, французское, мы за него ещё даже не начали рассчитываться. Тебе его привезли, ты его должен был сохранить. А у тебя оно уже потрёпанное, как будто работает пятилетку. Оно у тебя ржавое, как будто станки лежали на дне водохранилища. Значит, ты думаешь не о том, как быстрее начать работать, а о том, как снять с себя ответственность за то, что вы до сих пор не запустили объект, так что по заслугам.
И уже директору:
– Если сочтёте нужным, решите его восстановить после исправления ошибок – на ваше усмотрение, меня спрашивать не надо.
Естественно, Щербина прекрасно понимал, как работает бюрократическая машина: если кого-то уволил зампредсовмина СССР, значит, восстановить его можно только после долгих хождений и писем ему же: «Исправился, стал хорошим, ручаемся». Поэтому специально сказал громко: «На ваше усмотрение». А всевидящие, слышащие и фиксирующие перья помощников из аппарата Совмина сразу вписали это в свои блокнотики. Это тоже наука такая.
Безбилетник
Мы пытались сдать завод фтористого алюминия, но не успевали закончить, потому что оборудование нам не привезли в срок. Соответственно, не могли это оборудование установить. Подогнать по месту. Произвести сборку. И уж точно не успевали всё это испытать – провести комплексное, а значит, окончательное опробование, прокрутку.
В то время алюминиевая промышленность была одним из основных потребителей энергии сибирских рек, вырабатываемой ГЭС на Ангаре и Енисее. И фтористый алюминий требовался для производства самого алюминия – стратегического металла для оборонной промышленности и многого другого.
План мы сорвали. Открытие завода откладывалось. А план был священным в стране плановой экономики, где планировалось всё, включая количество клиентов районного вытрезвителя.
Дальше последовал простой и неумолимый вопрос: кто виноват?
Приехало много партийного начальства, в том числе заведующий строительным отделом городского комитета КПСС товарищ Юрчик. Человек вспыльчивый, но отходчивый и понимающий разницу между «реально» и «нереально».
Драли всех. Звучали слова «нарушение трудовой дисциплины», «безответственность», «строгий выговор», «позор».
В какой-то момент очередь дошла до меня. Юрчик молвил:
– Завтра приедете в город Красноярск, в крайком КПСС, и сдадите партбилет! С такой мерой ответственности вам в партии не место!