Только вдали от него, оказавшись в их с девчонками квартирке, вернулась способность рассуждать здраво. И Арлас осознала, что упускает главное – никто из ее новых приятелей не знает о том, к какой расе она принадлежит. Не знает и Дан. И можно только предполагать, как он отнесется к такому открытию. Впервые ей захотелось скрыть собственную сущность, а то и изменить, хотя раньше она первая бы осудила тех, кто стыдился своей принадлежности к своей расе. В ее душе боролись гордость и притяжение к ганнеру. Гордость убеждала, что если мужчина хочет быть рядом с ней, то должен принять такой, какая она есть. Если же не может, это просто не ее мужчина. Нужно признаться Дану, и как можно скорее! Чем быстрее все выяснится, тем легче будет в случае чего вырвать из сердца зарождающееся чувство. Но решиться на это на самом деле оказалось сложно.
На следующий день их взаимное притяжение, казалось, лишь усилилось. Ребята понимающе переглядывались и усмехались, но Арлас вообще не было дела ни до одного из них. Опьянившая ее эйфория от общения даже позволила убедить себя, что бояться нечего. Ведь видно же, что Дан испытывает то же, что и она. А ей было бы плевать на то, к какой расе он принадлежит. Даже скажи он, что на самом деле какое-нибудь замаскированное, еще неизвестное Федерации существо, смогла бы принять это.
С удивлением поняла, что даже внешность Дана отошла на задний план. Чем больше узнавала его, тем сильнее понимала, что в первую очередь она тянется к тому, какой он внутри. Какое-то родство душ, иначе не скажешь. Но в сочетании с этим безумно привлекательным телом эффект оказывался просто сшибающим с ног. Арлас всегда была противницей слишком быстрого интимного контакта. Ее поклонникам на родной планете приходилось сначала долго ухаживать, только потом она разрешала большее. Но с ганнером было совершенно иначе. Арлас самой хотелось утащить его куда-то, зацеловать каждый участок великолепного тела, почувствовать его вкус, исследовать каждую клеточку. И по взгляду Дана понимала, что он испытывает те же чувства, но не решается все испортить между ними слишком поспешными действиями. И это еще больше подтверждало серьезность его намерений. Из оброненных другими фраз Арлас понимала, что ганнер не испытывает проблем с женщинами и многие сами на него вешаются. И что раньше он не упускал случая развлечься. С ней же вел себя осторожно, не торопил, хотя то и дело не мог удержаться от того, чтобы прикоснуться. Она же от этих прикосновений прямо плавилась.
А потом у Арлас возникла и вовсе сумасшедшая идея. Может, сейчас, когда они оба возбуждены и так хотят друг друга, он воспримет не настолько остро ее отличие от других женщин? И так признание дастся легче. Позже она проклинала себя за эту поспешность, за самонадеянность, которая разрушила то хрупкое и волнующее, что лишь начало зарождаться между ними. Но тогда все казалось естественным и правильным.
Она шепнула ганнеру, что хотела бы уйти куда-то, где им никто не помешает. Он все понял правильно. То, каким взглядом одарил ее, заставило тело наполниться жаром предвкушения. Как же она хотела его! Прижаться к крепкому мускулистому телу как можно сильнее, ощутить его горячие прикосновения, поцелуи, слиться с ним в единое целое тем способом, какой он захочет. Для андрана гораздо больше вариантов получения удовольствия – может, он это даже оценит.