— Ну, мы ждем, Гомбаш! — поторопил председательствующий.
— Отвечай!
— Трус!
На какую-то долю секунды Янош остолбенел. Он — трус?! За мгновение перед тем он еще раздумывал, как повести себя, чтобы и не отступиться от своих убеждений, и вместе с тем не озлобить еще более своих самозваных судей. Но — трус! Это слово хлестнуло его, как пощечина. Он потерял самообладание, его словно горячим вихрем подбросило.
— Сами вы трусы! — выкрикнул он. — Это вы боитесь моих слов!.. Того, что говорю солдатам…
— Он еще дерзит!
— Да как ты разговариваешь со старшими?! — подскочил к Гомбашу сидевший рядом с майором капитан с угловатым лицом, оно было багрово от ярости. — Как ты должен стоять перед старшими, наглец! — он взмахнул рукой перед Гомбашем, и тот, инстинктивно защищаясь, оттолкнул руку, да так энергично, что капитан пошатнулся.
— Он ударил меня! Ударил офицера! — завопил капитан.
— Ах, негодяй! — вскрикнул еще один офицер и, подбежав, схватил Гомбаша за рукав. Вырываясь, тот ладонью оттолкнул офицера, но тут же кто-то кулаком двинул Гомбаша в щеку так, что он чуть не полетел на пол.
— Проучить его, мерзавца!
— Бейте его!
— Остановитесь, остановитесь, что вы делаете! — взлетел чей-то голос, но его заглушили вопли:
— Бей!..
— Дайте, я ему!
— Господа, господа, имейте терпение!.. — тщетно взывал председательствующий. Его голос тонул в криках, в топоте.
На какой-то миг накинувшиеся на Гомбаша офицеры отпрянули: их энергично расталкивал Ференц, крича:
— С ума сошли, господа?! Оставьте, оставьте!
Но уже через секунду-другую Ференца отбросили в сторону, офицеры вновь навалились на Гомбаша. Собрав все силы, он вырвался, выбежал из барака…
Глава шестая
Примерно через неделю после того как Кедрачев побывал дома, ему выпал случай наведаться туда вновь: его послали с пакетом на дальний интендантский склад. И путь лежал мимо дома.
Как и предполагал Кедрачев, он, завернув домой, застал там уже вернувшегося со службы Корабельникова. Тот сразу же пригласил его в свою комнату.
— Уже секреты? — удивилась Ольга.
— Насчет ваших женихов, Олечка! — пошутил Корабельников.
Корабельников выслушал Ефима, затем сказал:
— Насчет своих ясно, с кем дело иметь можно. А вот среди пленных — прощупывали?
— Пробовал осторожненько… Так ведь не свои, шибко-то не поговоришь.
— А с унтер-офицером, которого выручили, не удалось поговорить?
— С Гомбашем-то? Видался. По-моему, человек надежный. И солдаты ихние его уважают.
— Как думаете, есть пленные с такими же настроениями, как у вашего Гомбаша?
— Поди, есть. А за что ж офицерье его чуть не разорвало? Солдаты его сторону держат. Да не только солдаты. Гомбаш сказывал — офицер один, Феринс, кажись, по фамилии, за него заступался.
— Ну и отлично! Встретитесь с Гомбашем — постарайтесь подробнее расспросить про этого офицера, каких он взглядов.
— Постараюсь!
— А с товарищами вашими продолжайте осторожно беседовать. Разъясняйте им суть вещей.
— Разъяснитель я, Валентин Николаевич, не ахти какой…
— Научитесь. Начнем с малого. Чтоб вам было легче, прочитайте вот это здесь, сейчас. — Корабельников вытащил зеленоватый листок, на котором было напечатано с одной стороны.