— Вот это трофеи! — изумленно прошептал Пивень. — А патроны к ним?

— Дома разберемся, — заторопился капитан. — Нужно послать одного солдата за машиной. Пусть подъедет как можно ближе…

…Вернулись в отдел за полночь. В окне кабинета подполковника Чащина горел свет. Свирин и Пивень пошли докладывать о благополучном возвращении.

— Разрешите? — Они вошли бодрые, окрыленные удачей. Александр Лукич встал с дивана и подошел к ребятам.

— Восемнадцать автоматов, — начал Свирин.

— Совершенно новых, в смазке, — не удержался Пивень.

— Пять карабинов и четыре ящика взрывчатки, — закончил доклад Свирин.

— А еще лимонки, куль патронов, — добавил лейтенант.

— Да, еще патроны и гранаты.

— Ну, спасибо! — Подполковник обнял каждого. — Без жертв?

— Нет, все обошлось тихо, — заметил Пивень, — даже неинтересно.

— А что за взрывчатка? — поинтересовался Чащин.

— Мелинит. Толовые шашки различного веса. Все это, как и оружие, немецкого производства.

— Ну, чего же мы стоим? — спохватился хозяин кабинета. — Проходите, садитесь. Намотались, наверно. — Сам он сел в свое кресло.

— Завтра с утра, Борис Павлович, пересмотрите свои трофеи еще раз. Составьте обстоятельную опись и заготовьте письмо на имя секретаря окружкома партии о ликвидации склада с оружием. Намекните ему на желательное увеличение группы ястребков в городе. А то бандитский муравейник теперь зашевелится.

Часа в четыре утра в кабинете майора Винокурова зазвонил телефон. Иван Алексеевич проснулся на своем диване и протянул руку за трубкой. Аппарат он снимал и ставил на полу у изголовья, чтобы лишний раз не вставать.

Звонил Зуев. Он доложил, что Фабрици нет дома.

— Как сказала его супруга, — кричал он в трубку, — поехал в Трускавец лечить почки. Обострилась болезнь.

— Может, он нас решил надуть, — засомневался майор, — и сидит где-нибудь у себя в летней кухне?

— Нет. Жена видела у него справку, выданную окрОНО. Там так было и написано: «В связи с обострением болезни».

— Я все же вам посоветовал бы подключить к этому делу местных ястребков. Пусть они понаблюдают за его домом.

— Слушаюсь!

— Вот это номер, — пробурчал Винокуров, вешая трубку. — Обвел вокруг пальца. Странно, какое отношение этот мошенник имеет к отделу народного образования? — Винокуров набрал номер телефона Чащина и доложил о случившемся, затем поднял несколько оперработников и приказал им взять под контроль предполагаемые пути следования Фабрици. Позвонил в соседние органы МГБ. Только после этого прилег на диван.

После встречи со старшим лейтенантом Зуевым Фабрици не на шутку встревожился и решил немедленно сменить свое местопребывание. Жить дома стало небезопасно. Каждую минуту его могли взять. Он был удивлен, как это его отпустили в самом начале. Видно, новичок еще. И принял брехню Фабрици за чистую монету. Так думал Павел, не находя себе места. Он выходил и бесцельно двигался по двору, возвращался на свою летнюю кухню. Ему не хотелось встречаться с женой. Она еще не простила ему того гуся, которого он скормил господину Лео. Здорово он тогда загнал этого борова Чайку. Мотал его по оврагам, балкам, чуть с пути не сбился. Не выдержал индюк, попросил отдыха. Плюхнулся на пригорок и засопел, как паровоз. Надвигались сумерки, и чувствовалось, что гость начинает трусить. Торопит, поглядывает по сторонам, волнуется. Особенно он напугался, когда на опушке леса появился Петро Ферсан. Заметив Фабрици, тот приподнял шляпу в знак приветствия. А Чайка разом ткнулся в землю носом. Ну, комедия. Не успел Фабрици зайти за скалу, Лео накинулся… Ну, ругательник… ну, срамник…