— Я человек больной, — и закашлялся. Все это он проделал нарочно, чтобы отвязаться. «Черт его знает, — думал Павел, — обернешься к нему, а он: «Пройдемте». Фабрици кашлял до тех пор, пока лейтенант не отвернулся от него к соседу слева.

Проехали еще немного, и беглец вдруг почувствовал на своей спине пристальный, сверлящий взгляд. Оглянулся. На него глядел с заднего сиденья крепкого сложения мужчина. Одет он был в штатское. «Попался!» Фабрици правой рукой нащупал в кармане узелок с клеймом и бланками. Вытащил его и потихоньку спустил между сиденьем и стенкой автобуса. На следующей остановке он решил выйти. Вот она, за мостиком сразу. Фабрици закашлялся, встал со своего места, сгорбленный, пошел к выходу. Его догнал тот штатский и подал узелок:

— Вы потеряли, гражданин!

— Мое при мне, — кашляя, выдавил из себя Фабрици.

В этот момент автобус остановился. Павел выскочил, но его догнал мужчина и попросил предъявить документы.

— Пошто прилепились к немощному человеку? — промямлил он. — Вот, читайте. — Фабрици протянул справку окрОНО.

— Значит, в Трускавец направляетесь? А почему же в обратном направлении?

— Я к шурину, денег занять. У меня грошей нема, — не сморгнув, отчеканил «больной». — А без денег, сами понимаете…

Обступили пассажиры из автобуса: спрашивают, в чем дело, кто-то ругнулся по поводу порядков: «Больному человеку пути нет, у самого бы документы проверить. Кто такой?»

— Тихо, товарищи! — остановил их человек в штатском. — Я лейтенант службы госбезопасности Хоменко. Задержал опасного преступника. Вопросы еще есть? Товарищ водитель, прошу вас, продолжайте рейс.

Фабрици увидел по бокам двух плечистых парней с повязками на рукавах. Он их узнал. Они были из соседнего поселка. Помогали местной милиции. Ястребки.

После неудачного ограбления вагона с оружием и побега из-под стражи пути Василия Зубана и Станислава Осадчего разошлись.

Зубан, ссылаясь на то, что ему надо навестить своего родственника, отбыл в неизвестном для его компаньона направлении. Задумка у Василия была заманчивая: перевалить Карпаты подальше от здешних мест, пристроиться где-нибудь на Украине и жить себе спокойно в безвестности. Надоело ему это скитальческое, опасное существование. Да и годы уже не те, чтобы скакать, как заяц, по лесам и полям. Но для налаживания новой жизни необходим был документ. Тут-то и пригодился Фабрици, который выписал ему справку на имя Тибора Береша.

Другой причиной его бегства был страх перед неминуемой расплатой за неудачное ограбление. Хустовец ничего никому не прощал, а за такую оплошность назначил бы лютое наказание.

Станиславу не хотелось возвращаться в курень одному, и он стал просить дружка сначала показаться Стефану, а уж потом делай кто что хочет. Но Зубан стоял на своем. На том они тогда и расстались.

В Лужках жил давний друг Зубана Грицко Непейвода. До войны они вместе служили сечевиками, спали на одном матраце, ели из одной чашки. И теперь, вспомнив о нем, Василий так обрадовался, что немедля отправился к нему.

Идти было легко. После принятого решения Зубан почувствовал облегчение. Все страхи и заботы отошли на второй план, а через некоторое время он и совсем перестал о них думать. «Давно бы так, и жил бы как человек. Свободный, ни от кого не зависимый».