Часа в четыре утра он проснулся. «Пора. Пока пройду до большака. Лучше там подожду, если рано». Накинул свитку, взял мешок и остановился. «Если придут эмгебисты, то в доме все вверх дном перевернут». Он полез за божницу и вынул оттуда завернутый в вафельное полотенце сверток. Прежде чем развернуть, воровски оглянулся на темное окно: как будто кто-то сейчас мог подглядеть его тайну. Он бережно развернул полотенце и обнажил некое подобие шприца — металлический игольчатый предмет со стоком. Это было клеймо. Им они делали метки на пойманных коммунистах. Его оттиск изображал пятиконечную звезду. Такое дело поручали не всем, и Фабрици гордился доверием. Он завернул аккуратно клеймо, сверху на него положил чистые бланки и крепко все завязал в тряпку. Положил на дно мешка, затем подумал и переложил в карман. «В пути всякое может случиться».

Фабрици потихоньку прикрыл дверь летней кухни, распрямился и только хотел двинуться в обход, огородами, прямиком на шлях, как его окликнули.

— Ты кудась?!

Фабрици аж присел от неожиданности. Обернулся. В белом исподнем, как приведение, стоит его жена.

— Тьфу ты… — чертыхнулся беглец. — Чего тебе?

— Надо словом перекинуться, — властно приказала она. — Заходь в хату.

Чтобы не создавать лишнего шума, он решил подчиниться. Недовольно сопя, молча побрел за супругой. В хате она спросила:

— Опять яку шкоду совершил? Ты, значит, утек, а я отвечай перед властями?!

— Заболел я дюже, — притворно заныл Фабрици. — Почки разыгрались. Вот и справка.

Жена выхватила бумажку, поднесла к окну. Прочла по слогам.

— ОкрОНО, знать, выдало? — недоверчиво спросила она. — А шо же ты, как паскудник последний, по погребу лазишь? Думаешь, я не слыхала? С того моменту и слежу за тобою. — Вдруг, резко перейдя на ласковый тон, пропела: — Небось брешешь насчет Трускавца?

— Вот те хрест! — перекрестился Фабрици. От напряжения глаза его вылезли из орбит, кадык замер.

— Ну, бог тебе судья. — Жена повернулась и пошла к деревянной кровати.

— Воротила зря, путя не будет, — решил он пошутить, но она не обернулась. Хозяин дома потоптался в нерешительности на месте и затем вышел из горницы.

На шлях пришел, когда солнце поднялось над горизонтом. Подошел первый автобус. Он направился в противоположную сторону от Трускавца, но Фабрици сейчас было все равно, лишь бы подальше от здешних мест. Его гнал из дома какой-то животный страх. Так звери бегут из горящего леса. Вперед, только вперед. Он впрыгнул в автобус. Но это его не успокоило. Нервы были напряжены до предела. Чтобы не обращать на себя внимания пассажиров, он повернулся и стал смотреть в окно. Проехали несколько селений. На одной из остановок сошла его соседка, полная женщина с корзиной. Вместо нее сел военный. Фабрици скосил глаза и разглядел погоны. Это был лейтенант бронетанковых войск. Он немного посидел спокойно, затем начал крутиться по сторонам, ища себе собеседника. Лейтенант тронул костлявое плечо Фабрици, отчего тот вздрогнул всем телом.

— Вы, товарищ, не знаете, что за село мы проехали?

Фабрици, не оборачиваясь, буркнул: