А пока смотритель Вестминстерского кладбища только начинал погружаться в свои мистические, созвучные творчеству Эдгара По фантазии, темно-синий «кабриолет» с ветерком нес улыбающегося звездному небу Оливера Хадсона на запад Балтимора.

Следуя забитым в навигатор координатам, он заехал в один из криминальных пустынных районов с огромным количеством обшарпанных заколоченных зданий, заваленные мусором улицы практически не освещались, и Оливер ехал почти вслепую.

– Вы на месте, – оповестил приятный голос навигатора, и молодой человек резко притормозил. Повернув голову, потрепал заснувшую на соседнем сиденье кошку.

– Слышала, Шерри? Мы на месте, – взяв пушистую соню на руки, Оливер вышел из автомобиля, осмотрелся по сторонам, мимоходом заметив горы мусора и гуляющих вдоль полуразрушенных зданий тощих крыс.

– Классное место, – ухмыльнулся Оли. – В стиле твоей будущей хозяйки.

Далее он направился прямиком к центральному входу заброшенной и, конечно же, никем не охраняемой мануфактуры из красного кирпича.

Козырек крыльца, как и сами ступени, давно обвалились, двери были распахнуты настежь. Угольно-темный мрак «приветливо» приглашал войти и познакомиться поближе, что Оливер Хадсон и сделал без тени опасения или тревоги. Дремлющая в его руках Шерри благодушно мурлыкала, не подавая признаков беспокойства. Значит, зловещих привидений, притаившихся в темных углах, остерегаться не нужно.

Внутри стояла безмятежная тишина, наполненная сумеречным неживым спокойствием и малоприятными запахами затхлости, сырой плесени, мышиных и человеческих экскрементов.

Напевая себе под нос, Оливер уверенно шел вперед по темным коридорам, мимо срезанных лестниц, огибая торчащие из бетонного пола ощетинившиеся иглы арматуры; под ногами скрипел песок, разбитые стекла и осыпавшиеся куски штукатурки, кое-где сквозь потрескавшийся бетон пробивалась трава, а над головой свисали обрывки ржавых вентиляционных труб. Из покосившихся деревянных ящиков, чудом держащихся на облупившихся стенах, выглядывали полуистлевшие корешки рабочих журналов. Сквозь дырявую крышу над высоким потолком сочился золотистый лунный свет, позволяя рассмотреть разбросанные отрезы выцветшей ткани, обломки мебели, пустые бутылки, банки, разбитую посуду и треснувшие горшки с высохшими цветами. Хадсон вспомнил о своих, оставленных в машине, и подумал, что здесь они пришлись бы к месту.

В поисках безумной выдумщицы Оливер поочередно заглядывал в пустынные залы, заваленные разнообразным хламом. Повсюду царил упадок и разруха. Раскуроченные ткацкие станки, сброшенные в отсыревшие горы бракованные ковры, разломанные шкафы и перевернутые столы с недостающими ножками, разбросанные папки с документами, рекламные плакаты, сорванные со стен, следы кострищ, которые жгли случайные гости, чтобы согреться.

– Классное место, – сворачивая направо, с блуждающей улыбкой повторил Оливер и резко остановился, поняв, что оказался в нужном месте и наконец-то нашел ту, что искал.

Обнаженная Шерри стояла у разбитого окна, когда-то давно и наспех заколоченного. Сквозь многочисленные щели между трухлявых досок и пробивших ненадежную преграду извилистых ветвей мертвого дерева рассеяно лился серебристый свет, бликующий сверкающими искрами в рассыпавшихся по хрупким плечам белокурых локонах. Гибкие, словно лиана, ветви крепко держали стройное тело в своих объятиях, лаская дрожащими корявыми отростками сияющую бархатистую кожу, трепетно трогали волосы…