– Шутишь? – даже в полумраке было заметно, как побледнело девичье лицо.

– Нет. Тебя что-то смущает? – темные брови озадаченно сдвинулись.

– Терпеть не могу мозгоправов, – с неожиданной злостью бросила девушка. Он шагнул вперед, и на ее лице отразилась гримаса ненависти. – Отвали от меня. Не приближайся, – швырнув книгу на землю, Руби развернулась и быстро, не оглядываясь, побежала к выходу из кладбища. Парень догнал беглянку на половине пути и поймав за руку, резко развернул к себе.

– Что на тебя нашло? Ты в своем уме? – с искренним изумлением посмотрел в вишневые глаза, полные враждебного презрения.

– Не в своем, как и ты, раз таскаешься за мной, – агрессивно бросила девушка, пытаясь освободиться, и когда у нее не вышло, со всей накопившейся злостью набросилась на опешившего парня.

– Не прикасайся ко мне, не трогай, – с неконтролируемой яростью кричала она, пинаясь и царапаясь, оставляя полосы от ногтей на его руках. Он был вынужден отступить и отпустить дикарку, иначе она разорвала бы его на части, так и не объяснив, что за дьявол в нее вселился.

Дома Руби Рэмси встречала зловещая тишина. Нигде не горел свет, за исключением внешней подсветки. Щелкнув выключателем, девушка прошла в гостиную и выглянув в окно, с тоской взглянула на чернеющий осиротевший особняк Мэри Блум. Где-то там, запертый в кухне, скулил перепуганный Сэм. Завтра она заберет его, а сегодня… сегодня он должен отвыть свою панихиду в одиночестве. Сердце его хозяйки остановилось три часа назад, еще до того, как приехала карета скорой помощи. Острый инфаркт. Ничего нельзя было сделать. Женщина умерла, сжимая руку Руби и глядя ей в глаза.

– Ты тоже меня бросила, – прошептала девушка, уткнувшись лбом в холодное стекло. Позади раздалось шлепанье неуверенных шагов по полу.

– Она в лучшем мире, соединилась со своей дочерью и мужем, – прохладные пальцы матери коснулись опущенных плеч дочери.

– Откуда тебе знать. Ты там не была, – холодно отозвалась Руби. – Клэр так и не нашли. Может быть, она до сих пор жива, и Мэри никогда не встретит ее на берегу Индийского океана вместе с внуками и зятем.

– Прости меня, я не со зла… – пробормотала Дороти, погладив дочь по спине. – Но ты же понимаешь, что Мэри много лет живет в вымышленном мире. Нам всем было жаль ее, когда Клэр пропала, а поиски так ни к чему и не привели. Мы поддерживали Мэри как могли, но она сторонилась нас, замкнулась в себе, перестала выходить из дома. А потом умер Стю, и она совсем спятила. Прошло больше десяти лет, а Мэри до сих пор приглашает на чай, который прислала Клэр из Индии. Это безумие, Руби. Кто-то должен был сказать ей правду.

– Сначала научись говорить правду самой себе, мама, – обернувшись, девушка холодно взглянула в мутные от слез глаза Дороти Рэмси. – У миссис Блум был рак, опухоль с грецкий орех в мозгу, четвертая стадия. Мэри знала, что умрет, боли стали сильнее, она собиралась переехать в хоспис через пару недель. Путешествие в Индию… – Руби горько улыбнулась. – Последнее в ее жизни. Эта медленно растущая смертельная болезнь позволила ей прожить годы в вымышленном, как ты выразилась, мире, но если это делало ее счастливее и лишало боли и страданий, то кому нахрен нужна твоя правда, мама? Ты обокрала ее, понимаешь? – девушка решительно отстранила протянутые руки Дороти, на лице которой было написано немое потрясение, и почти бегом выскочила из гостиной.