Обстановка разрядилась. Солдаты вернулись к своему пиву и разговорам и больше не пялились в мою сторону. Я подошел к столику своего нового товарища и занял место напротив. К счастью, мебель здесь была не детского размера, как в зале совещаний, и мне удалось устроиться вполне комфортно, не пришлось даже вытягивать ноги под столом.

Перед Брюсом неровным строем стояло полдюжины здоровенных кружек, из которых лишь в одной оставалось немного темного напитка. От пива гном раскраснелся и расстегнул наполовину рубаху, обнажив могучую грудь, густо покрытую колечками темных волос.

«Ничего себе, только пришел! – Я взглянул на опустевшую посуду. – Мне столько на целый вечер хватит и еще останется. Действительно, крепок мужик – сомневаться не приходится».

Карлик тем временем ударом могучего кулака по столу и громким возгласом, больше походившим на боевой клич, пригласил местного служку (назвать волосатого, с окладистой бородой парня официантом как-то язык не поворачивается) и кратко поставил бойцу задачу.

Прихватив пустую тару, парень, как мне показалось, растаял в воздухе и через пару минут вновь материализовался с подносом, уставленным кружками, над каждой из которых вздымалась высоченная шапка белоснежной пены, тарелками с огненным шашлыком и традиционной вяленой рыбкой.

– Люблю после трудового дня хлебнуть глоток-другой доброго эля, да и подкрепиться не мешает. – Брюс, сделав глоточек на полкружки, придвинул к себе тарелку с душистым мясом и самозабвенно затрещал челюстями.

Аромат шашлыка вызвал у меня обильное выделение слюны – организм напомнил, что пришло время ужина. По примеру гнома я тоже отхлебнул из кружки и приступил к трапезе.

– Брюс, вас, оказывается, неплохо здесь кормят! Мне тут недавно король предложил должность офицера при штабе, так я, наверное, зря отказался. – С животом, набитым до отказа, я откинулся от тарелки.

Собеседник, уже давно успевший покончить с едой и вдобавок пропустить пару кружек пенистого напитка, посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Извини, Коршун, но ты глуп, как скальный червь! Да разве от такой должности отказываются? Посмотри на меня – за двести лет лишь до сержанта дослужился, а тебе сразу офицера предлагают! Ты хоть понимаешь, что потерял? Самый зачуханный полевой лейтенантишка получает в год двести тыщ, не считая пайковых, суточных, сверхурочных и прочей халявы. Ну, заступишь в наряд раз в месяц, ну, козырнешь лишний разок какому-нибудь полкану, генералам можно даже честь не отдавать – они дальше своего живота ничего не видят. Эх, парень, мне бы такое предложение сделали… Дурень, вот дурень!

– Не кипятись, Брюс! Не привык я честью разбрасываться, а эти двести тысяч и пайковые для меня не такие большие бабки, чтобы жертвовать свободой. Моя профессия позволяет за неделю заработать больше. Если хочешь, похлопочу за тебя перед королем. Сделает он своего старого друга офицером, и будешь грести денежки лопатой, заступая раз в месяц в наряд и отдавая честь полковникам.

У собутыльника челюсть резко упала вниз, а глаза как-то неестественно распахнулись, я даже забеспокоился, что они выскочат из орбит и упадут в кружку.