– Ты лгала? – я вскинула голову, вглядываясь в лицо своей наставницы.
– Раэза, не все слова должны быть сказаны.
– Но цветов у нас больше нет. Что же теперь делать?
– Давно я сказала тебе, помнишь, что если степь попросит, то ляжешь под него, – воздух вокруг наполнился напряжением, Линар нахмурился и посмотрел на меня, будто спрашивая о том, что я никогда не сказала бы ему. Но Заата не обратила никакого внимания на него, только легкая улыбка искривила ее лицо, сдвигая шрамы. – Тогда он был всего лишь сильным мужчиной, чье семя подарило бы сына, способного спасти всех нас. Но все изменилось. Жарцвет? Он расцветет. Но не от собственного семени, а от крови ребенка, что родится в первый из сильных пиков жара. Я не знала, что предки скрывают от меня столько всего, иначе все было бы по-другому.
– Я не понимаю…
Заата снова говорила загадками. Кровь моего сына? Но если так, неужели я должна погубить собственного ребенка ради всей степи? Никогда! Пусть долг, который я ставила превыше всего, летит к темным глубинам!
– Что здесь происходит? – мы так увлеклись разговором, что не заметили, как вход в шатер раздвинулся.
– Охир! – возмущенно воскликнула Заата. – Ты не должен нарушать святость боя!
– А здесь идет бой? – он подозрительно оглядел нас. – Я вижу Линара и тебя, Заата, а вот эта девушка… Где Риангар?
Я так и не надела артак и теперь могла поплатиться за это. Глупо думать, что правитель не сможет сопоставить мой внешний вид и отсутствие Риангара.
– Охир, я тебе лгала когда-нибудь?
Чужой хаст странно улыбнулся – с недоверием, болью и неведомым мне знанием.
– Заата, ты всегда говорила правду, даже ту, которую я слышать не желал. Я вижу девушку, из-за которой чуть было не разгорелась война, вижу хаста, что готов броситься на её защиту. И вижу тебя. Ты никогда не пыталась лгать, но играла людьми искуснее многих хастов и их советников. Хорошо, что сын взял это от тебя.
– Как он? – Заата побелела, но не дрогнула.
– Собрался брать жену. Но он, как и я, хранит в своём сердце место лишь для одной.
Этот разговор уходил все дальше от меня и Линара, от Айхонары, и все меньше я понимала, что происходит между этими двумя. Знающая была старой как мир, но Охир… Он же хаст! То, что они знакомы неудивительно, но общий сын – это немыслимо!
– Передай, что он все ещё живёт в моих мыслях. Я ради него и его детей покинула дом, – произнесла женщина.
– Он знает, но не принимает твоих слов, – качнул головой Охир. – Но не ради этого мы здесь. Объяснишь?
Я решила, что если и смогу завоевать союзника, то только здесь и сейчас. Этот человек никогда не был моим врагом, так, почему бы не изменить все? Он может стать другом, и тогда в совете хастов все изменится.
– Я – Риангар.
– Раэза, – недовольно буркнула Заата, – могла бы и подождать с признаниями. Теперь он попытается извлечь выгоду из твоих слов, и поверь, сумеет это сделать.
– Ты позабыла, какой я, – Охир улыбнулся ей, но ко мне обернулся уже с иным выражением на лице. – Значит, Ингайр смог всех обмануть… Он просил совета, я помню, но никто не мог ему помочь. Проклятый хаст, все старались держаться от него подальше. Да и связываться с Боргайном и его отцом никому не хотелось. Заата, не ты ли устроила подмену? Я помню, у его жены точно родился сын!