– Странные у вас какие-то свечи, – сказал он, увидев букет в стакане.
– Да, немного непривычные, но, я думаю, будут смотреться миленько, выключайте свет, – скомандовала она, ставя стакан со свечами на стол. Зажигая одну свечку за другой, Фома одновременно вглядывался в окна, пытаясь разглядеть за ними фигуру.
– Ну, ничего, пойдет, – сказал он, оценивая букет свечей, он горел не ярко, и это было, что надо. – Вы, конечно, Маня, интересная личность, у вас даже свечи не как у всех, хорошо хоть не церковные принесли.
– Да вы что, – очень нервно засмеялась Маня, одновременно переживая, чтоб фольга не предала ее в самый неудобный момент и не слезла с надписи.
В этот самый миг Фома увидел за окном тень, он предусмотрительно поставил ружье и ботинки в котельную, где была уже проторённая дорожка на улицу. Сказав Мане, чтоб сидела и не двигалась с места, так как у него сюрприз и она может его испортить, он вышел из гостиной. Но мужчины всегда недооценивают женское любопытство, лучше бы он сказал, что пошел в уборную, забыл выключить утюг или ему необходимо выпить таблетку, но сюрприз, да еще тот, что она может испортить, не позволил сидеть на стуле, и ровно через тридцать секунд Маня, не выдержав напряжения, пошла искать Фому.
В доме, который неожиданно стал таким романтичным, новоиспеченного ухажера почему-то не было, из котельной дуло холодным ветром, Маня поняла, что Фома вышел на улицу, и у неё зашлось сердце, это что он такое приготовил, что не помещается в доме? «Наверное, салют», – решила романтическая личность, до сих пор живущая в Мане. Через окно смотреть будет неудобно, надо идти на улицу. Надев на себя тулуп соседа, он первый попался под руку, торопясь, что не успеет, Маня выскочила на улицу.
Человек, наблюдавший романтический ужин при свечах через окно, решил, что парочка переместилась в спальню на второй этаж, и, еще днем приметив на заднем дворе лестницу, он решил не отступать и полез вверх. Ноги дрожали, а врожденная боязнь высоты заставляла сердце выпрыгивать из груди.
С другой стороны Фома, взяв на изготовку ружье и пригнувшись, медленно ступая, словно кот, шаг за шагом обходил периметр дома. По его подсчетам, за углом должен был стоять этот негодяй. Услышав встречные шаги, он присел под лестницу, стоящую возле стены, и затаился, негодяй, выглянув из-за угла, направился почему-то в сторону бани. Поняв, что надо срочно действовать, Фома с криками «стоять» выстрелил в воздух. Но после выстрела все пошло не по плану, сверху кто-то закричал бешеным криком, и лестница с каким-то грузом упала прямо на стоящего с поднятыми руками негодяя. Последний почему-то до боли знакомым голосом закричал «Помогите».
– Вы его убили, – выпучив глаза, сказала Маня, – нас посадят.
– Во-первых, он жив, а во-вторых, я не знал, что он сидит на лестнице, я думал, что он – это вы, и просто пытался напугать его, зачем вы надели мой тулуп?
– Да кто он-то? – спросила Маня.
– А я почём знаю? Дядя Митя сказал, что новый жилец поселился у него, каждый вечер подглядывает за нами, вот я и хотел его поймать, так сказать, на живца, оставил вас дома и пошёл его ловить, – они стояли над лежащим у их ног мужчины в темном дворе, который не подсвечивали даже окна дома. – Но вы же не посидите ни минуты, у вас же свербит, – Фома поднял и потащил этого доходягу в дом на руках, а Маня в ступоре бежала рядом, повторяя: