– Чем обязана столь раннему визиту? – сказала Инесса, она была очень грустная и задумчивая, словно решала сложную задачу и никак не могла найти ответ.

– Да вот, – начал Фома, – хотим с вами обсудить последние события у нас в поселке, вас уже вызывали полицейские для опроса.

– Да, – как-то отмахнулась Инесса, – и даже отпечатки сняли, будто я преступница какая.

– Не обращайте внимания, это нормальная практика, они у всех снимают, работа у них такая. А вы знали пострадавшего?

На этих словах вроде спокойная Инесса резко повернулась к Фоме, как будто он оскорбил ее, и спросила:

– Это они вам сказали? Вот трепло, а еще полицейские называются.

– Они сделали это случайно, – сказал Фома, мысленно попросив прощения у опера Коли, – когда допрашивали меня, им просто к слову пришлось.

– То, что я его знаю, совершенно не относится к делу, этого говнюка, простите меня, конечно, но его знали многие люди, хоть немного связанные с бизнесом. Денег много, принципов мало, мог ехать по городу, ткнуть пальцем и сказать «хочу», как ребенок в магазине игрушек.

– А вы чем занимаетесь? – решила тоже вставить свои пять копеек Маня.

– У меня сеть салонов красоты и два барбершопа, но дело не в этом, этому ублюдку не нужен мой бизнес, для него это мелочь, он повздорил с моим сыном. Начал в кафе приставать к его девушке, мой сын дал отпор, он запомнил и отомстил ему и бедной девушке.

– Как? – спросил Фома, опять записывая что-то в свой старенький блокнот.

– Сначала отбил девушку цветами и дорогими подарками – я тогда сыну сказала, что если невеста уходит к другому, то неизвестно, кому повезло, он пострадал и забыл, но этому гаденышу было мало.

– Он не успокоился, – уточнил Фома больше для того, чтобы поторопить ход мыслей Инессы.

– Нет, сына выгнали из университета, вы не представляете, сколько я ходила ругалась, но они все сделали красиво, не подкопаешься. Он у меня программист, причем неплохой, но устроиться после трех курсов университета никуда не смог, может, тоже тот постарался, а может, просто не везло, сидел дома. Тут еще девушка, та, что предала его, покончила жизнь самоубийством. Оказалось, что наш золотой Валерик поматросил, она забеременела, и бросил, а девочка глупенькая, из провинции, поверила в его чувства. В общем, не выдержала психологически всего этого и выпрыгнула из окна общежития. Мой, как это узнал, вообще с лица спал, я понимала, что если я мажора этого не остановлю, то он и моего ребенка доведет до ручки.

– Вы стали действовать, – по-прежнему пытался ускорить процесс рассказа Фома. – Кстати, как давно это было?

– Два года прошло уже, – продолжила Инесса. – Узнала я, что на это чудовище может повлиять только один человек – его отец. Стала искать встречи с Петром Валерьевичем, очень было сложно это сделать, но я подключила все свои знакомства, связи, и в один прекрасный момент мы оказались на одном светском мероприятии. Не буду вдаваться в подробности.

– Прекрасно, – не выдержав, сказал Фома.

– Да, я молодец, – не поняв сарказма, подтвердила Инесса. – Он обещал, что разберется, плюс дал мне свой мобильный, сказал, если Валерик опять что-нибудь сделает, напрямую звонить ему. Уже на следующий день сына восстановили в университете, и мы стали жить как прежде, но каждый день я молилась за здоровье Петра Валерьевича, потому как понимала – он единственное препятствие от того, чтобы этот зажравшийся мажор стал уничтожать теперь уже и мою жизнь в том числе, а то, что он очень злопамятный, это я поняла стопроцентно.