– Нас было пятеро, пять подружек-веселушек, сначала встречались как раньше, только темы разговора стали другими. Как их чадо покушало, как покакало, как вчера напился муж и потом извинялся весь день. Ушла легкость, ушел беспричинный, но очень искренний смех, ушли лирические стихи под бутылочку дешёвого полусладкого. Песни, в конце концов, когда душа уже растереблена стихами и шампанским и очень хочется вылить все это наружу, тогда подключались песни, не важно, какие, главное, чтоб про любовь и израненную женскую душу. Посиделки, которые можно было сравнить с литературными вечерами, превратились в обсуждения быта. Они потеряли магию, они перестали давать ощущение особенности каждой из нас, они стали нас тяготить. Самые честные отдалились первыми, не захотели врать ни себе, ни нам. Я же была самой слабой и до последнего симулировала, делая вид, что все по-прежнему. Но позже я поняла, что просто необходимо разойтись, чтоб память запечатлела только лучшие моменты дружбы. После можно жить этими воспоминаниями, прокручивая в голове только радость от встречи и не зная агонию дружбы.

– Грустно как-то сразу стало, – сказал Фома. – Прочтите мне лучше что-нибудь из своего, сменим тему.

Маня немного растерялась, ее уже давно никто не просил прочитать стихи, но подходящая обстановка помогла ей собраться и выбрать нужное стихотворение.

У забора стоял силуэт, он слушал Манин стих, злость и ненависть по-прежнему наполняли его, но и решения по-прежнему не было. Из окна своего дома за новым жильцом наблюдал дядя Митя и констатировал для себя, что жилец странный и интерес у него к Мане очень подозрительный.

В кабинет отца Габриэль зашла, опустив голову, ей было неловко, попутно она в сотый раз рассматривала запонку в своих руках. «Какая все-таки красивая эта запонка, залог моей свободы», – подумала Габриэль. Когда-то она читала, что в драгоценных камнях есть магическая сила. «Возможно, в этой жемчужине живет ангел, который хочет мне помочь. Ведь недаром шесть лет назад граф поступил так благородно, оставив ей выбор. Никак ангел из жемчужины ему шепнул истину – не может девочка в восемь лет принимать такие решения».

Габриэль оглянулась – в кабинете сидел расстроенный отец и юноша лет двадцати стоял у окна, вглядываясь в снег, тот уже второй день хлопьями сыпал с неба.

– Доченька, – начал отец, и она поняла, что случилось что-то нехорошее, – познакомься, это Вольфганг фон Кафенбург, сын графа Питера, твоего жениха. Он приехал, чтоб сказать тебе грустные новости, – произнеся это, отец встал и вышел из кабинета.