Елизавета Николаевна, держа перед собой раскрытую коробку, только беззвучно открывала рот и переводила растерянный взгляд с парня на мужа и обратно.

– Какая прелесть! – во весь голос принялась восторгаться Зоя. – Лизонька, ты должна немедленно это примерить. Слышишь, немедленно! – и, не дожидаясь ответа, силком куда-то уволокла княгиню.

– Ты чего туда положил? – зашипел князь, ничего не понимая.

– Сейчас увидите. Честное слово, Николай Степанович, я очень старался, – так же тихо ответил Гриша.

Гости только удивлённо переглядывались, с интересом поглядывая на парня. Дверь распахнулась, и Елизавета Николаевна степенным шагом вошла в зал. Собравшиеся дружно ахнули. К её наряду добавился бриллиантовый комплект из ожерелья и серёг. Большой сапфир в форме ромба был опоясан мелкими бриллиантами, в каждом звене цепи тоже был закреплён бриллиант. Серьги также были из сапфиров и бриллиантов.

Яркий электрический свет отражался от драгоценностей, играя разноцветными сполохами. Украшение выглядело скромным, и в то же время с первого взгляда становилось понятно, что стоит оно очень больших денег. Женщины, словно заворожённые, начали приближаться к имениннице, попутно громко обсуждая между собой подарок. Мужчины же с интересом поглядывали на князя, ожидая его реакции.

– Однако подарок обязывающий, – вдруг раздалось на весь зал. – На вашем месте, князь, я бы задумался, стоит ли допускать в дом человека, делающего такие подарки.

– Отнюдь, сударь, – развернулся к нему Гриша. – Подарок этот – только выражение моей благодарности этой семье и Елизавете Михайловне в частности. Впрочем, ожидать понимания подобных вещей от человека с вашими понятиями о чести сложно.

Посерев от злости лицом, к парню шагнул высокий, сухощавый субъект и, сжав кулаки, прошипел:

– Не тебе говорить о чести, плебей.

– Верно. Плебей. Но я, в отличие от вас, своё достоинство честно выслужил, своей кровью и потом служа империи, а не получил вместе с родителями, – презрительно усмехнулся в ответ Гриша. – И в следующий раз за подобные слова я вам, сударь, голыми руками башку оторву. Без всяких дуэлей. Впрочем, для вас это будет не большая потеря. Вы ею всё равно не пользуетесь.

– Смерд! – взвыл субъект, пытаясь влепить парню пощёчину.

Но Гриша, несмотря на внешнее спокойствие и усмешки, был словно взведённая пружина, и едва рука противника начала своё движение, как парень ударил в ответ. Но он не стал бить в лицо, как того ожидали все. Вместо этого он ударил по бьющей руке основанием ладони чуть выше запястья. Раздался хруст, и субъект, взвыв от боли, схватился на сломанную руку. Этого парень и добивался. Сила удара самого противника, помноженная на удар парня, разом сделала из субъекта инвалида надолго.

Подвывая сквозь зубы, противник медленно опустился на колени, прижимая к груди выгнувшуюся неестественным образом руку. Двое мужчин из гостей подхватили его и поспешили к выходу. Проводив их взглядом, князь мрачно поиграл желваками и, выпрямившись, громко произнёс:

– Вот что бывает, когда приглашаешь в дом малознакомых людей. Не повторяйте моих ошибок, гос-пода.