— Смотри, уже танцы начались! — воскликнула Наташа, давно елозившая на стуле от нетерпения. — Пойдем скорее и мы!

Но Алика только покачала головой: время ее выхода еще не пришло. Наташа не стала ее больше уговаривать и упорхнула на танцпол, а Алика осталась мусолить свой невкусный мохито. Она ждала Артема.

Время шло, уже минуло восемь часов, но Артем все не появлялся. Лена и Наташа иногда подбегали к столику и вновь убегали танцевать, подводили своих друзей знакомить с сестрой из Москвы и настойчиво уговаривали Алику присоединиться к всеобщему веселью, но та стойко сидела на месте и только пару раз встала, чтобы покурить и сходить в бар наверху и все-таки взять себе коктейль. Пару или тройку раз какие-то аборигены пытались пригласить ее на медляк, но никто из них не заслуживал внимания, и Алика всем отказывала, хотя и удивлялась, почему к ней подходят так редко. По ее расчетам, одно только ее появление здесь должно было произвести фурор.

«Они просто еще не успели меня разглядеть, — утешала она себя. — Я же не танцую, сижу на месте, да и освещение… Ну, ничего, сейчас явится местный герой, и тогда вы все увидите!..»

Однако Артема все не было и не было, и Алика начала терять терпение. А может, плюнуть на все свои планы и все-таки выйти на танцпол сейчас? Право, никакой парень не стоит того, чтобы из-за него просидеть всю вечеринку в углу и ни разу не потанцевать. А уж эта деревенщина — тем более.

Придя к такому заключению, она, мысленно махнув на все рукой, встала со стула. И как раз в это время в дверях зала появился Артем в сопровождении компании парней из хоккейной команды. Алика не могла не отметить, что даже на их фоне Артем выделялся, хотя все остальные тоже были вполне себе ничего: спортивные, накачанные, хорошо сложены. Но от Артема словно исходила какая-то невидимая волна уверенности, надежности, мужественности, — даже Алику проняло. Хотя, казалось, с чего бы? Ведь с ее точки зрения Артем был самым обычным примитивным провинциалом.

«Может, это потому, что он вкусил столичной жизни? Все-таки в Питере служил… — подумала она. — Хотя какая там столичная жизнь — в казарме-то…»

Вот чье появление действительно вызвало всеобщий ажиотаж, о котором так мечтала Алика. Впрочем, она заметила, что здесь так или иначе радовались каждому новоприбывшему. Никто не входил в зал без того, чтобы несколько человек не поприветствовали его бурно, радостными возгласами и дружескими объятиями, с крепким рукопожатием, если это был парень, или улыбками, когда появлялась девушка. А вот целовались тут при встрече редко, и это удивило Алику — в ее кругу ритуальные поцелуи были приняты и между девушками, и между парнем и девушкой, а иногда даже и между парнями.

Вообще Алика поражалась царящему вокруг искреннему веселью. Молодежь танцевала, возможно, не так умело, как столичные клабмэны, но недостаток техники с лихвой компенсировали задор и кураж; общение было непринужденным, со всех сторон то и дело раздавался искренний, непритворный смех — не тот, который звучит по обкурке, а здоровый и задорный. Алика заметила, что несколько парней слегка навеселе, но пьяных не было ни одного. В зале не пили и не курили. Те, кто хотел подымить, поднимались на балкон, идущий вдоль здания и завершающийся пожарной лестницей, или просто выбегали на улицу.